После свадьбы с Дульсе Жан-Пьер получил работу в Мехико в качестве корреспондента крупной французской газеты. Семья Дульсе была счастлива. Роза и Рикардо побаивались, что красноречивый француз увезет их любимую дочку в далекие края. Лус упрашивала сестру не уезжать. Дульсе колебалась. Ей хотелось опять в Париж, который она успела полюбить, но для нее невыносимой была мысль покинуть древнюю землю Мексики, которая была так созвучна ее душе.
— Не уезжай, Дульсе, прошу тебя, — говорила Лус чуть ли не со слезами. — Ты же знаешь, что в июне, должен родиться мой ребенок. Я хочу, чтоб ты обязательно была здесь, когда это произойдет.
Для Дульсе было огромной радостью, когда Жан-Пьер сообщил ей, что получил работу корреспондента в Мехико.
— Лусита, какая радость! — говорила Дульсе сестре, к которой она первой побежала поделиться новостью. — Ты представляешь, мы все будем жить рядом, в одном городе. Наши дети будут играть вместе, как родные, ты станешь великой певицей, а я...
— А ты великой художницей, — смеясь, подхватила Лус, — и будешь рисовать декорации к моим постановкам и эскизы костюмов.
Сестры обнялись, счастливые оттого, что молоды, что к ним пришла любовь и что они так хорошо понимают друг друга.
С тех пор прошло более трех лет. Мечты двух сестер отчасти сбылись. Лус блестяще закончила консерваторию и была приглашена в Национальный театр Мехико. За два года она завоевала славу многообещающей молодой певицы. Она успешно выступала и в Мексике, и в зарубежных турне. Ее муж Пабло работал хирургом в одной из крупнейших клиник города. Маленькая дочка Розита, которой только что исполнилось три года, обещала стать такой же красавицей, как ее мать и бабушка. Единственное, что ей грозило, это стать чрезвычайно избалованной при таком обилии любящих родственников.
Дульсе тоже уже закончила Академию художеств. На выставке работ выпускников многие преподаватели хвалили ее картины, но сама Дульсе считала, что еще не нашла свою дорогу. Она серьезно работала, хотя временами говорила матери или Лус, что сомневается в своем таланте и готова бросить живопись. Но гораздо больше беспокоило Дульсе то, что ее мечта о ребенке до сих пор е сбылась.
— Я очень рада, что вы с Розитой приехали пораньше, — сказала Роза дочери. — А где же Лус?
— Я заезжала за ней, а она сказала, что ждет важного звонка от своего импресарио. Поэтому они с Пабло подъедут попозже, как раз когда Пабло вернется с работы. А раз так, я предложила захватить с собой Розиту.
— Не сомневаюсь, что девочка с удовольствием с тобой поехала, — сказала Роза, улыбнувшись. — Она, наверно, в последнее время видит тебя чаще, чем свою маму.