Я печатала письмо, сидя перед компьютером в сырой одежде, босиком. Мое нелепое черное платье прилипло к сделавшейся гусиной коже, волосы свисали мокрыми прядями с плеч, обрамляя лицо. Возможно, именно холод и гнев заставляли меня дрожать всем телом, а не осознание того, каких же несоразмерных масштабов была моя глупость.
Я колебалась лишь мгновение, прежде чем послать письмо. Мне неоднократно приходилось слышать о том, что я склонна к импульсивным действиям, и это не доведет до добра. Принимать важное решение в пылу момента являлось плохой идеей, но я ощутила, будто камень свалился с плеч, когда все же поддалась очередному эмоциональному взрыву и предприняла хоть что-то.
Затем я представила лицо Гребцова и все равно отправила письмо.
Не было никаких обстоятельств, при которых я могла бы вернуться в офис.
После этого я разделась и легла в постель, но не заснула. Во мне неожиданно активировался режим мазохистки, и я решила, что сейчас самое время заняться чтением сообщений, которые мы с «Мистером А» передавали друг другу. Я возвращалась к тем или иным посланиям вновь и вновь, пытаясь найти хоть какой-нибудь намек на настоящую личность Алекса и понять, как я упустила то, что мой анонимный «друг» скрывал от меня.
Его непринужденная уверенность, внимание к деталям, удовольствие, получаемое от полного контроля… Гребцов действительно был похож на меня в сексуальных отношениях. То, что — как мне не хотелось признавать даже самой себе — всегда привлекало физически. То, о чем я мечтала, когда представляла себе, на что была бы похожа моя встреча с «Мистером А»…
Однако были и другие сообщения, которые не согласовывались с устоявшимся в моей голове образом Гребцова.
Те, в которых он рассказывал о музыке, книгах, любимом месте, куда мама всегда водила его в детстве. Он никогда не рассказывал ничего достаточно личного, что могло бы намекнуть на его личность — что казалось вполне разумным в то время, учитывая барьеры между нами.
Неужели каждое его слово было ложью?
Я отказывалась в это верить.
Я отказывалась признавать, что даже Саша мог быть таким жестоким.
Почему он потратил уйму времени и усилий, чтобы придумать совершенно противоположный образ только для того, чтобы… Я в отчаянии кусала губы, так как не знала окончания вопроса, которым сама же и задавалась.
Какую цель он преследовал?
Чтобы заняться со мной сексом?
В тот вечер в баре у него был шанс, но он его упустил. И после того, как мы накинулись друг на друга в его кабинете, он немедленно послал мне сообщение, в котором поставил точку в наших отношениях.