– Не смотри! Ик…
Даже попыталась скрестить руки на обнажённой груди, но левую зажало между их телами. А правая была занята: молотила по его груди кулаком.
– С какой стати не смотреть? – хмыкнул Саилтах, нарочно шаря взглядом по её телу. – Теперь всё это моё.
– Вдруг кто-то увидит, – постукивая зубами, оправдала она свою глупость. – Нужно… ик…
– Одеться, – согласился он, не без труда выбираясь на берег по скользкой глине. – Чистую рубаху я принёс. Ты продолжишь мыться? – невинным голосом осведомился этот негодяй, ставя её на ноги.
– Ик… здеваешься? – рассердилась Диамель.
– Шучу, – примирительно буркнул он.
И прижал её к себе.
Саилтах был неправдоподобно горячим, и противная дрожь почти сразу отступила. Однако он не торопился её отпускать. Диамель встревожилась и прямо спросила:
– Ты же не думаешь…
– Потребовать брачную ночь прямо тут? – опять ухмыльнулся муж. – Я что, по-твоему, пастух, что полгода пас овец вдали от женщин?
– Нет, ты их пасёшь, не выходя из своих покоев, – с досады вырвалось у неё.
– Ты ревнуешь? – приятно удивился король.
Или сделал вид – у него не разберёшь.
– Я хочу одеться, – принялась выворачиваться из объятий Диамель, уходя от ответа.
– Оденешься, – согласился он, наклонив голову к самому уху. – Но сначала я тебя поцелую.
– Зачем? – вновь сморозила она глупость и…
Он действительно её поцеловал, пока не пришёл черёд новой нелепости. Поцеловал так крепко, что закружилась голова – первый раз в жизни. Она чуть не умерла от удушья, забыв про собственный нос. Вообще про всё позабыв… Как странно…
– Ты ведь была замужем, – тоном исследователя выдал Саилтах, отпуская её на волю и протягивая рубаху. – Но совершенно не умеешь целоваться.
– Так бывает, – уклончиво ответила Диамель, просунув голову в горловину.
– Ты что, его не любила?
– Не твоё дело, – огрызнулась она, смутившись.
– Это хорошо, – довольно протянул Саилтах, помогая ей с рукавами.
– Почему? – не смогла не спросить Диамель.
– Не твоё дело, – язвительно собезьянничал он и одёрнул на ней рубаху. – Есть будешь?
– Спрашиваешь, – моментально обо всём позабыла уставшая голодная женщина.
– Тогда… поехали, – вновь подхватил он на руки свою жену и понёс к бивуаку.
Ближе к вечеру вновь тронулись в путь. Королеву безжалостно взгромоздили на коня, убеждая несчастную, что так лучше для неё же, потому что лучше. На этот раз король был в весёлом расположении духа, и мужчины больше не молчали. И впереди, где ехал дозор из пятёрки гвардейцев, и рядом, и сзади, где кавалькаду замыкал целый десяток. В общей сложности два десятка воинов – не считая Саилтаха с Унбасаром – что для охраны короля маловато, как не посмотри.