К тому же, моё любопытство чересчур быстро обожралось новизной, сдулось и не смогло добить затаившуюся депрессию. Та воспряла и взялась за меня с новыми силами. Я маялась, металась из угла в угол, изводила Орден, огребаясь от своих зубастых сестёр. Уползала поскулить в заброшенные замковые пределы. Потом выползала неудовлетворенная и заходила на очередной круг. Словом, опозорилась перед всеми и всяко – даже не ожидала от себя подобной несдержанности.
Меня, как могли, жалели, от души мечтая избавиться от этакой напасти. И вот настал эпохальный день: Шарли обозрела в лупу последнюю пядь моего тела. Законспектировала последний из моих выкрутасов и твёрдо заявила, мол, взять с меня науке больше нечего. А кормить задаром и дальше не за что. Да и небезопасно: обязательно кто-то взорвётся и прибьёт нудную тварь. Получит, так сказать, войну с совестью на почве убийства в состоянии аффекта. И пойдет, дескать, гулять по цитадели Ордена Отражения цепная реакция – к чему разумному сообществу такая инфекция? Проще избавиться от вируса-возбудителя.
Хорошо она выступила: научно и по делу. И меня выперли за порог.
В которой меня экипировали...
На дорожку
Итак, меня решили выбросить за порог, как последнюю скотину. И даже притвориться не смогли, что им жаль. А вот обосновали грамотно и политкорректно – не дуры же. Каждая из моих орденоносных сестёр на Земле в своё время числилась среди высокообразованных – не мне чета. Как ни странно, обижалась я недолго. Даже моя депрессия с её ненасытным желудком слегка угомонилась, придавленная необходимостью выживать на стороне. Да и обижаться-то, положа руку на сердце, было невместно: это шло вразрез с гордостью. А гордостью я не уступлю, скажем... Да хотя бы той же Коко Шанель! Мне, как она говаривала, тоже наплевать, что там обо мне думают всякие разные. Я тоже умеют вообще о них не думать.
К тому же обижаться было ещё и грешно: не с сумой по миру – мне предстояло отчалить с внушительным багажом. Девчонки ничего для меня не пожалели, только бы поскорей вытурить. Собери тому, кого выпинываешь под зад, объёмистую, сытную котомку – он и уйдет гораздо дальше. А потом вряд ли захочет вернуться издалека, пылая жаждой мести. Продолжительные физические нагрузки, как известно, отлично сжигают злость.
Первым делом – как всякая нормальная женщина – я занялась походным гардеробом. Предчувствовала, что это занятие займёт минимум времени с нервами, и угадала: местная мода не позволяла разогнаться и активировать ген алчности. Бюстгальтер, шорты-боксеры, тонкая льняная рубаха по фигуре, льняные же колготы или что-то типа лосин на выбор – стандартный в принципе набор. Правда, с небольшими вариациями в виде панталон и корсетов для тех, кто родился ещё в позапрошлом веке и таким образом периодически ностальгирует. В цитадели целых две белошвейки и две настоящих портнихи, так что голым задом сверкать не приходилось. При этом все остальные дамы планеты обходились доисторическими панталонами до пят. Да и то в среде знатных или просто обеспеченных. Простонародье, как ему и полагалось, носило под нижними юбками те самые голые задницы.