Глава 5
Глава 5
Подворье боярина Оброна стояло у самого белого холма. Над ним нависал крутой склон, что когда-то давным-давно подрыли, сотворив крутую стену. У державного холма все склоны – кроме одного с дорогой к воротам – были круты да каменисты, дабы врагу было невмоготу на них карабкаться. Нынче уже, вроде, и незачем – какой городище вокруг вырос – но антанам нравилось, что их кремль возвышается неприступной горой. Ялька уж не раз и не десять блуждала по этим поросшим жиденьким леском склонам до самых каменных кремлевских стен, но через них не лезла. Чего она забыла в том кремле?.. Разве глянуть бы хоть одним глазком на государевы камушки… Но сбежать через такие высокие стены будет нелегко. А бродячую собачонку там, пожалуй, что и прибьют безжалостно.
Оброновская ограда – как и хоромы – была, почитай, чуть ли не самой старой. Сменять ее на каменную хозяева не торопились. И высоченные заточенные зубцами бревна почернели от времени да порассохлись. Взобраться на такую ограду – одно удовольствие. Ялька перевалила через нее и спрыгнула на крышу конюшни, где под ее лапами немедля заволновались кони. Но шума поднимать не стали, ведь рысь поторопилась убраться с предательского места. Чего у бояр умно устроено, так это постройки, что можно обежать по крышам вдоль и поперек. Ялька доскакала до хоромины в три уровня с венчающим их теремом. Стены подклета без окон, где жили не люди, а всякие хозяйственные запасы, были древними. Сложены не из шлифованного камня, а из самых обычных булыжников. По таким даже самой жирной неповоротливой змеюке ползать вольготно. Над подклетом два уровня жилья из толстенных бревен и широкие – для пущего света – отворные окна в резных наличниках при изукрашенных ставнях.
Добравшись до бревенчатой стены змеей, Ялька утвердилась на выступающем брусе, венчающем подклеть, и вновь обернулась кошкой. Одолела нижнее жилье, поднялась до окон верхнего жилья и притулилась отдохнуть, повиснув на широкой ставне. О выступ нижнего наличника уперлась задними лапами – благо дыр в нем узорных нарезано от души. Положила морду на узкий подоконник – в горнице за окном горел свет. Оборотенка не удержалась от соблазна: заглянула в окно – в боярских окнах стекло отменное, что не искривляет видимое, обманывая глаза.
Бабуля недаром учила свою непутевую внучку: коли делаешь одно дело, так и делай его немешкотно. Не обзаривайся на прочие вещи, иначе так ни одного дела и не сделаешь. Да, видать, ученье то пропало даром, ибо Ялька мигом позабыла, за каким лешим сюда приперлась. У нее аж слюнки побежали, когда перед завидущими глазками явился узкий резной стол прямо напротив окна. А на том столе сундучок малый, бронзой обитый. А в том сундучке промежду прочего камушки синенькие да красненькие. Немножко… Но такие большие, что сердце разрывается – до чего пальцы чешутся! И ведь хозяевам-то не в убыток: ну, утащит она пару камешков, а у них впятеро больше останется. Не с голоду ж подыхают – гордыню тешат этаким богатством. А Яльке такой камушек нужен…, до зарезу! Все нутро полыхает, и в башке дрожание с маятой. А у той старухи, что сидит за столом, опершись скучным постным личиком о воздвигнутые на столешницу локти, к ним никакого интереса. Пялится на сундучок, а словно не видит. Понятно же, что нужны ей те камни, как Яльке три хвоста. Но отчего-то старая крыса торчит тут, спать не идет, да оборотенке мешает. А лапы-то не железные. Долго так-то в окошке на раскоряку не проторчишь. Да и снаружи могут заметить, коли, кому приспичит еще до света во двор выползти. И вообще: рассветет вскоре, а у Яльки еще куча дел… каких-то. Ну да, ей еще за Таймиром подглядеть нужда приспела…, хотя уже и не такая жгучая.