Князь Суздальскій за щасшіе можетъ быть счелъ и то, что удостоился потомъ выдать дщерь свою за сего Великаго Князя въ супружество.[64]
Тщетно покушался и Тверскій Князь Михайло Александровичь ниспровергнуть Великаго Князя Московскаго; ни силъ, ни любленія отъ народа Владимирскаго ему недоставало. Свойственникъ его Князь Олгердъ Литовскій не былъ въ состояніи ему помощи учинить съ многочислепнымъ своимъ войскомъ. Ханъ Ординскіи подтвердилъ сему Великому Князю Дмитрію Ивановичу достоинство Великаго Княженія. А Олгердъ отдалъ за брата его дщерь свою въ супружество.[65]
Извѣстно почитай каждому Россіянину, сколь славную побѣду получилъ тогда сей Великіи Князь надъ Татарами, особливо же предводимыми Княземъ Мамаемъ на рѣкѣ Дону, отъ чего и получилъ себѣ названіе Донскаго.[66]
Излившіяся въ тогдашнее время, какъ бы изъ нѣкоторыя бездны различныхъ Татарскихъ Ордъ войска, и втекшія какъ воды въ Россію, хотя и поколебали Москву, и причинили ей и около лежащимъ странамъ опустошеніе, но укоренившіяся уже силы Московскаго княженія при помощи смятеніи произведшихъ въ Ордѣ, были въ состояніи скоро привести паки Москву въ первое ея сіяніе.[67]
Москва прежде сего еще сему Великому Князю одолжена каменными стѣнами, которыми обнесъ ее сей Государь въ лѣто отъ созданія міра 6875, отъ Христа же 1367. А сочинитель Ядра Россійской исторіи, прямо сіи стѣны наименуетъ кремлемъ,[68]
Сынъ сего Великаго Князя Дмитрія Ивановича, великіи Князь Василіи Дмитріевичь, не только отъ другихъ Князей Россійскихъ былъ любимъ, но и отъ лютаго Тактамыша опустошавшаго Москву почитаемъ, такъ, что ни единъ отъ прежнихъ Князей; онъ далъ ему въ вѣчное владѣніе, отторгнувъ отѣ Суздальскаго Княженія города, Нижній Новгородъ, Городецъ, Мещеру и Торусу.[69]
Сверьхъ того, какъ родитель его и предки, такъ и онѣ не оставилъ воспользоваться со стороны сосѣдственныхъ державъ, имянно же брачнымъ союзомъ съ Витовтомъ Пестунвевичемъ Княземъ Литовскимъ, женясь на сего дщери.[70]
Самыя смутныя времена при владѣніи сына его Великаго Князя Василья Весильевича Темнаго, отъ междоусобіи случившіяся, доставили Великому Князю и потомкамъ его вящшую вѣрность отъ подданныхъ, а Великому Княженію твердость.[71]
Татары какъ бы по очереди изъ разныхъ ордъ, чиня въ Россію вторженія, Москву сколь ни трясли своими наглыми набѣгами, но какъ прежде, такъ и тогда уже одолѣть ея не могли.[72]
Другія удѣльныя Княженія Россійскія, столько были уже слабы, что либо отъ страха, либо отъ почтенія къ Великому Князю Московскому, противу ссорющихся сторонъ и показаться не смѣли. А естьли кто изъ нихъ и держался одной стороны, то непремѣнно Московскаго Великаго Князя.