Тогда уже отъ Тверскаго Княженія отторжены были къ Московскому города, Кашинъ, Угличъ и прочія, отъ Суздальскаго [какъ выше упомянуто,] Нижніи Новгородъ съ прочими. А Рязанское Княженіе, то пораженіемъ Великаго Князя Дмитрія Ивановича Донскаго, то отъ Татарскихъ Царей Тактамыша, Темирь Аксака, и Эдигея приведено уже въ крайнее изнеможеніе.[74]
Одинъ только Новгородъ Великіи, съ своими областями еще двигалъ свои мышцы, мня себя быть еще неодолима, хотя и довольно усмирили ихъ Великіе Князья, Василіи Дмитріевичь, и сынъ его Василіи Васильевичь Темный; но наконецъ сынъ слѣпаго сего Князя, Великіи Князь Иванъ Васильевичь Грозныи, почитая за не удовольствіе давать Новгородцамъ роту, [то есть клятву] по старинѣ, и быть Княземъ ихъ по имени только, далъ сему городу послѣдніи ударъ, приведеніемъ его подъ самодержавную почитай власть свою.[75]
Къ завладѣнію оставшихся княжествъ удѣльныхъ Князей Россійскихъ не было уже сему Великому Князю, какъ недостатка въ причинахъ, такъ и предѣловъ. За не сохраненіе договоровъ, и за тайную переписку Князя Тверскаго, съ Великимъ Княземъ Литовскимъ, городъ Тверь и все Тверское Княженіе приведено подъ державу Великаго Князя, а Тверскій Князь Михаилъ Борисовичь бѣжалъ въ Литву.[76]
Страхъ и отчаяніе, и въ самомъ дѣлѣ могли загнать сего слабаго Князя въ Иностранное государство, и принудить искать себѣ убѣжища отъ надближающейся напасти. Но такая судьба была Московскаго Княженія, пріуготовлявшая чрезъ то благоденствіе всей Россіи.
Половина Ростова была уже и прежде во владѣніи Московскихъ Великихъ Князей, со временъ Великаго Князя Ивана Даниловича, а другая продана Великому Князю Ивану Васильевичу отъ Князей Ростовскихъ въ лѣто 6982.[77]
О суздальскихъ Князьяхъ съ сего времени въ лѣтописцахъ ни словомъ не упоминается, кромѣ, что Нижняго Новагорода Князья сами приходили въ подданство къ Великому Князю въ Москву.[78]
Покореніе Рязанскаго Княженія, которое уже толь было слабо, что единый онаго Князь единожды упоминается при семъ Великомъ Князѣ, предоставлено было сыну его Великому Князю Василію Ивановичу.[79]
И такъ ничего уже почти не осталось, чтобы могло быть препятствіемъ къ возведенію Москвы, и Великаго Княженія на верхъ могущества, и къ соединенію всѣхъ удѣльныхъ Княженіи подъ самодержавную власть Великаго Князя.
Добродѣтели и храбрость соединенная, съ мудростію сего Великаго Князя Московскаго, названнаго въ Ядрѣ Россійской исторіи грознымъ, во всѣхъ лѣтописцахъ, паче же въ упомянутой книгѣ препохваляемыя по большой части споспѣшествовали къ освобожденію Россіи изъ подъ ига Татаръ, и къ совершенному соединенію всѣхъ княжествъ; да и къ завладѣнію другихъ многихъ областей, какъ то золотыя Орды, Казани, Перміи, Лаппоніи, Югоріи, Болгаровъ на Волгѣ, и Заволжскія страны даже до моря Хвалынскаго. Онъ изъ Литовскаго владѣнія возвратилъ къ Россіи съ 70 городовъ, да и сталъ всѣмъ окрестнымъ страшенъ, послѣ котораго Россійское Государство весьма утвердилось, и пришло въ цвѣтущее состояніе.