Гранд-опера сегодня бы назвали настоящим романтическим шоу. В их сюжетах отражались социальные конфликты и личные трагедии исторических персонажей, в опере было много шествий, поединков, религиозных процессий. Мейербер был готов любым способом подлаживаться под богатую публику: балет вставляли посередине, чтобы поклонники этого вида искусства, никогда не приезжавшие к началу спектакля, могли успеть на выступление любимых танцовщиц. Мейерберу сильно помогал знаменитый драматург Эжен Скриб, который на многие годы стал главным либреттистом и даже успел поработать с Верди над «Балом-маскарадом».
Опера «Роберт-дьявол» Мейербера в 1831 году стала отправной точкой для всех произведений в жанре «большая опера». Среди творений Джакомо Мейербера стоит отметить «Гугенотов» 1836 года, в которых, кажется, впервые тесситуры женских голосов были разделены: Маргариту Валуа пели теперь голосом, который мы будем называть колоратурным сопрано, а Валентину – в более низкой тесситуре. Но Мейербер продолжал работать и по старинке, например, партии Фидес в опере «Пророк» он написал для Полины Виардо в таком диапазоне, что и сегодня мало кто может исполнить эту партию в оригинале.
Вспомним еще «Еврейку» Галеви, «Фра-Дьяволо» Обера, нельзя забывать, что призыв «К оружию!» из «Немой из Портичи» последнего, исполненный в брюссельском театре, послужил началом восстания, которое привело к отделению Бельгии от Нидерландов. Вот такая огромная сила воздействия «большой оперы» на умы была в то время!
Что произошло?
И все же не зря «большая опера» сегодня утратила свою популярность и лишь иногда появляется на мировых сценах. Вся эта громкая трескотня, рыхлые и порой неумные либретто, сомнительные зачастую качества музыки, которая пыталась быть больше всего громкой даже там, где от нее требовалось лирическое начало, – все это затмил один человек – Гектор Берлиоз (1803—1869).
Как всегда, мы встречаем на вершине Олимпа неофита и самоучку, который всей душой любит музыку. Да, он закончил все же консерваторию, но всю свою жизнь двигался параллельно с тем, чему там тогда учили. «Профсоюз» композиторов и театральных антрепренеров уже тогда занимал жесткую позицию по отношению к чужакам и визионерам, которые пытались что-то изменить в мейнстриме. Вспомним хотя бы история с провалом «Тангейзера» Вагнера только оттого, что балет открывал представление и завсегдатаи не успевали его увидеть. Вот, кстати, дурной пример балетоцентричной публики, который сегодня до сих пор пышным цветом цветет только в России. Думаю, что из той эпохи у французов осталось слово «merde» в качестве пожелания успеха артистам. Много зрителей, много экипажей, много лошадей, много навоза!