— То есть ты считаешь, что это я лгала тебе и изменяла? Так понимать твои слова? — спрашиваю я у него, пытаясь поймать хоть частичку фальши на его лице.
— А ты хочешь сказать, что я? — ухмыляется Антон.
Телефон снова начинает звонить. Я понимаю беспокойство Кирилла, но я что-нибудь придумаю, чтобы объясниться перед ним. Нажимаю на кнопку сброса вызова, давая ему понять, что не могу сейчас говорить. Начинаю раздражаться, что он такой настойчивый, а потом ругаю себя, напоминая, что, вообще-то, это мой жених.
— Я не просто хочу, а говорю это! В тот день ко мне пришла твоя Нинэль и всё подробно рассказала о том, как вы тайно заделали ребёнка! Самому-то не противно стоять и изображать из себя святошу? Ты изменял мне, а теперь требуешь каких-то объяснений!
Несколько секунд Антон смотрит на меня, а потом резко прижимает к стене. От удара о кирпичную кладь из лёгких выбивает воздух. Я смотрю ему в глаза. Сердце учащённо бьётся из-за его близости. Понимаю, что он начнёт оправдываться, но он просто смотрит на меня и молчит.
— Значит, так ты меня любила, да, Поля? Что просто взяла и поверила какой-то вертихвостке, которую я с того дня, как она на меня накинулась в офисе, не видел даже!
— Не видел, но ребёнка с ней заделать успел! — с губ срывается нервный смешок.
Я не хотела выяснять отношения, но раз уж мы встретились второй раз, следует расставить все точки, пока не начался настоящий апокалипсис.
— Глупая! Какая же ты глупая! — шепчет Антон и осторожно касается моих губ своим, но не целует, а опускается к шее и утыкается в неё носом. — Ты разведёшься с ним, Полина! Я заберу тебя домой и хрен отпущу куда-то снова. И я готов принять твоего ребёнка! Он станет мне родным! Я знаю, что у вас есть дети, не удивляйся.
Ошарашенная его словами, я стою несколько секунд и не могу пошевелиться. Антон сошёл с ума? Одна-единственная мысль отрезвляет и даёт надежду на то, что не всё потеряно — он не знает, что Ева его дочь. Считает её нашей с Кириллом.
Через несколько секунд я прихожу в себя и отталкиваю его от себя. Антон смотрит на меня печальным взглядом и становится противен мне в эту секунду. Он не пытается оправдаться, просто называет меня дурой. Думает, что именно так может замазать свои грешки?
— Думаешь, что я возьму и поверю в твои оправдания? Вот так просто? На ней был браслет, который я нашла незадолго до её визита в твоём кармане. Только не говори мне, что тебе его подкинули…
— Браслет? — Антон теряется.
Закончились оправдания?
Я смотрю на него, а затем отвожу взгляд в сторону и поджимаю губы. Нам больше не о чем говорить. Совершенно.