— Потому что никому в голову не могло прийти, что такое случится! — не слишком вежливо перебил его Алекс.
Вопреки моим ожиданиям, профессор вовсе не рассердился, напротив, улыбнулся.
— Полагаю, вы правы, мистер Саарен.
— Кто бы говорил! — вспылила София. — Можно подумать, не ты агитировал за эту… эту… эту нищебродку!
В зале повисло молчание. Тяжелое, давящее, вовсе не такое, как во время объявления результатов голосования. Гнетущее, мрачное.
— Вы забываетесь, мисс Мередит! — ледяной голос профессора сочился ядом. — Немедленно извинитесь. И я буду вынужден доложить об инциденте госпоже ректору и профессору Николсу.
— Но я права, — упрямо выпятив подбородок, заявила София. — Ей не место в АМС, и все вы прекрасно об этом знаете!
— Кажется, я велел вам извиниться.
От тона профессора у меня выступил на спине холодный пот. Соседка опустила взгляд и выдавила из себя:
— Извини. Я не хотела.
Так я ей и поверила.
МакНамот хлопнул в ладоши.
— Дорогие друзья, предлагаю считать, что ничего не произошло. Продолжайте веселиться. Мисс Мередит пойдет со мной.
София бросила на меня злобный взгляд, но возражать профессору не осмелилась и поплелась за ним к выходу.
О неприятном инциденте все словно позабыли. Профессор МакНамот, как оказалось, вел вечеринку не без помощников, потому что с его уходом веселье действительно продолжилось. Под торжественную музыку откуда-то с потолка спустились два трона с алыми бархатными сиденьями и позолоченными спинками. На один из них мне и пришлось усесться, причем чувствовала я себя донельзя неловко и боялась, что выгляжу на редкость глупо. Алекс же явно наслаждался и вид имел самый что ни на есть довольный. И — готова поспорить на что угодно — никому бы и в голову не пришло посмеиваться над ним. Наоборот, на него смотрели с восхищением и завистью.
— И что теперь? — шепотом спросила я, когда троны чуть приподнялись и зависли примерно в метре над полом.
— Теперь мы можем отдавать приказы, — жизнерадостно пояснил Алекс. — И все их должны исполнять. Не знаю, как ты, а я намерен хорошенько повеселиться.
Он вгляделся в толпу и громко позвал:
— Линделон! Брандон Линделон!
Бран вышел в свободный полукруг перед тронами. Лицо при этом у него было такое, будто ему только что сообщили, что семиюродный дядюшка-олигарх скончался и назвал наследником его же злейшего врага.
— Слушай волю короля, Брандон Линделон!
— Слушаю и повинуюсь, — сквозь зубы процедил Бран.
Остальные студенты сгрудились еще теснее, глаза их горели любопытством. Кажется, мне начинала по — настоящему нравиться эта вечеринка!