Она скучала по нему, оказывается.
Мария видит ее издалека, подает сигнал открыть ворота.
Доун заходит, отдает собранные травы и нескольких пойманных в силки кроликов подошедшей Сэми, и быстро идет в свою комнату.
Помыться она успеет.
Потом.
Вечером, уже лежа в постели, Доун опять трогает засос, вспоминает Дерила, его ярость, бешеный напор, злой, голодный взгляд.
Он по-прежнему нереально хорош.
Даже лучше, чем в ее воспоминаниях.
На следующий день Доун, отдав последние распоряжения Сэми, выходит за ворота. Хотя и не собиралась, собственно.
Никуда не собиралась.
Но идет.
Ноги сами несут на ту полянку, где она встретила Диксона.
Доун далека от мысли, что он снова там будет.
С чего бы вдруг?
Его реакция на ее вопрос о Бет однозначна. Девчонка все еще дорога ему. Может быть, они даже вместе.
Диксон не выглядит отшельником, на нем довольно чистая одежда, все пуговицы на месте. Во всей его внешности угадывается женское присутствие, забота.
Поэтому Доун не строит иллюзий.
Просто хочет посмотреть еще раз на это место, чтоб поверить, что ей ничего не приснилось. Как будто огромного засоса на шее и синяков от грубых пальцев по всему телу мало!
Доун садится на краю полянки, приваливается к дереву, задумчиво оглядывается.
Сейчас она посидит и пойдет. Просто надо отпустить все, наконец.
Раз забыть у нее не получится.
Массивная темная фигура появляется в дневном мареве, словно привидение.
Доун, несмотря на то, что не ждала, все же не удивляется.
Просто спокойно смотрит, как Диксон приближается.
Походит к ней, смотрит какое-то время, затем садится рядом.
От него пахнет полуденным солнцем, лесом и костром.
— И чего ты здесь забыла? — через какое-то время спрашивает он, не глядя на нее.
— А ты? — Доун покусывает травинку, поглядывает искоса на его четкий профиль, на смешную и глупую бородку.
— Сама знаешь, — Диксон поворачивается к ней, и глядит, наконец, прямо и до того испытующе, что Доун не выдерживает, отводит взгляд.
Дерил твердо берет ее за подбородок, поднимает, не дает опять спрятать глаза.
— Знаешь ведь?
И Доун смотрит.
Смотрит в его серые глаза, и понимает, что он гораздо проницательнее, чем кажется на первый взгляд.
— Знаю.
Она и в самом деле знает. Она тоже здесь за этим.
Вот только что со всем этим делать, она не знает. Совсем не знает.
Зато у Диксона, похоже, сомнений нет. Как всегда.
Он легко и как-то даже ласково проводит шершавыми пальцами по ее скуле, спускается по шее к груди, мнет ее, мягко и обстоятельно, притягивает Доун к себе за талию.
Взгляд медленно скользит по ее лицу, затем Диксон тихо и обреченно выдыхает ей прямо в губы: