Российские Колумбы (Ященко) - страница 61

На лабазе я увидел нашего каюра. Он сидел с поникшей головой. Перед ним лежал скелет человека, вокруг которого были разложены продукты. На мое присутствие старик не обратил никакого внимания. С его склонившегося лица капали крупные слезы, а когда я попробовал заговорить, только отмахнулся. От реки тянуло прохладой. Стелился туман. С исчезновением утренних звезд появился в лагере старик. Мы продолжили путь.

Не скоро каюр открыл нам свой секрет. Его сын Исселей среди тофаларов слыл самым сильным и храбрым. Как-то работал он в экспедиции, которая задержалась до поздней осени на том самом месте у речки, где сооружен сейчас лабаз. Продуктов оставалось мало, люди истощали. Несмотря на то, что выпал снег, приходилось продолжать работы. И тут на экспедицию напал не залегший на зимнюю спячку в берлогу или разбуженный рассвирепевший медведь-шатун. Одного геодезиста он измял сразу насмерть. Дважды стреляли в медведя, но неудачно. Рассвирепевший раненый великан вырывал деревья, разбрасывая их в бешенстве по тайге. Его клыкастая черная пасть издавала пронзительный, властный вопль, заливая снег темными пятнами крови. Шатун напал на следующего. И тут Исселей, откинув в сторону ружье, с ножом бросился на зверя. Разъяренный медведь метался с надрывным ревом. Исселей распорол ему живот. Поединок продолжался недолго. Когда остальные подбежали к сражавшимся, и медведь, и бесстрашный тофалар были мертвы. Шатун в предсмертных судорогах задушил лапами Исселея.

Кто-то спросил, зачем построен лабаз.

— Это у нас такой обычай, — сказал старик, — могил мы не роем. У тофов считается грехом копать землю. Вот и хороним на лабазах, деревьях, скалах. Каждый год, когда белкую[4], прихожу с продуктами в гости к Исселею.

Реку мы назвали Исселей и нанесли это имя на карту.

У вертолетов собрались пилоты, начальники партий. Рассматривая карты, они уточняли маршруты.

— Трифку, Трифку ведут! — раздались детские голоса.

Ватага мальчишек бежала за группой геодезистов, которые вели на веревочке полугодовалого медвежонка. Он шел вразвалку, нехотя крутил головой, озирался на ребятишек.

— Ишь какой упитанный! — заметил механик, хитро подмигивая. — Не твой ли? — спросил он пилота Шамшуренкова.

Тот вдруг густо покраснел и покосился в мою сторону, остальные покатились от смеха. Только через месяц я узнал, почему так хохотали коллеги.

Как-то потребовалось сбросить с вертолета продукты для группы изыскателей, с которыми временно была прервана радиосвязь. И сделать это надо было срочно, ведь люди голодали. Задание поручили пилоту Шамшуренкову, вместе с которым на вертолете Ми-1 вылетел начальник партии Сергей Иванович Фунтиков. Они условились, что мешок с продуктами Сергей Иванович сбросит по сигналу пилота. Сигнал — взмах руки.