«Вон та лучезарная дама, выглядящая как истинная леди, говорят, отравила мужа. Но тшш, она дружна с королевой».
«А эта, – да-да, вы прекрасны, как никогда, сир Ализандра, – фух, прошла, уродина! Знаете, что она самом деле вся покрыта прыщами? Просто пользуется запрещённой магической маской».
«Ой, а вы в курсе, кто торгует этими масками? Вон тот миловидный юноша, отпрыск приличной семьи с древними корнями. Он же вылетел с позором из Высшей Школы Магии! Тоже за незаконные делишки...»
«Да простят меня духи, но вы слышали? – шелестел мужской голос. – Королева против бастарда и хочет сгноить его!»
«Да что вы?! Но убить-то его нельзя! Да и зачем? Кроме того, бастард и так сослан за характер и вредность на крайние земли! – послышался такой же шелестящий, будто на ухо, ответ.
«Не говори это, Сёрджин! Если кто узнает, проживёшь недолго...»
Я моргнула, ветер дунул снова, образы молодых щёголей в атласных сюртуках рассыпались и исчезли. Остались лишь попугайчики. Видимо, все они прожили недолго.
Я снова почесала макушку. А занятное выходит дело: среди питомцев доктора Баулу есть и настоящие перерождённые и просто массовка. К примеру, мне было сказано, что все попугайчики из элиты при дворе. Почему же не все здесь настоящие? Не переродились? Остальных не смогли найти или не искали?
В любом случае выходит, что доля мошенничества тут есть!
Закончив свою миссию, попугайчики перелетели с меня на ветви вокруг. И я пересчитала их одного за другим. Вышло больше дюжины. Кстати, все молоденькие. И если все они участвовали в том опасном слухе про королевского бастарда и мачеху, значит, год-два назад кто-то массово убрал целую группу, неугодную своим поведением. Вряд ли тринадцать пустоголовых щёголей дружно спрыгнули с обрыва в пропасть...
Холодок пробежал по моей коже, а от любопытства волоски на руках вздыбились и забурлила кровь. Мне было мало информации! Я хочу знать больше!
Я протянула ладонь к попугайчикам, вновь прыгающим, чирикающим и бездумно чистящим пёрышки. Лишь один слетел мне на руку. Щекотно потоптался, поклевал, будто выискивая зёрнышки, потёрся, но ничего нового я не увидела. Тогда я сжала пальцы в кулак, чтобы лучше почувствовать птичку.
– Прости, малыш, – шепнула я в чёрные глазки-бусинки и раскрывшийся от страха клюв.
Попугайчик сдавленно крякнул. Я погладила головку пальцем другой руки и спрятала попугая в обеих ладонях, закрыв глаза и молясь, чтобы это был не потомок ворон и своего чудного глупого племени.
Вместе с трепетом маленького тельца я опять почувствовала импульс и увидела картинки из прошлой жизни. Повезло! Вечеринки, балы, будуарные посиделки, глупенькие девицы в шелках и батисте, готовые к любви. Маскарады, прогулки на огромных птицах и на медведях; полёты в аппаратах, отдалённо напоминающих НЛО, украшенных при этом, как кареты семнадцатого века. Развлечения в магическом театре, отчасти напомнившем мне варьете, Цирк дю Солей и «Минуту славы». Пошлые шутки, смешки, пиры – праздная, никчёмная жизнь. Мелькали лица, сцены, ситуации, как на ускоренной киноленте. Я останавливала порой картины и вглядывалась, если моё внимание чем-то было привлечено. Сориентироваться сразу было сложно, сердце от волнения выскакивало.