– Что здесь происходит? – голос Ингвара звучит внезапно, словно гром среди ясного неба. Мужчины принесли ладью для погребального обряда, и ярл, несший ее наравне со всеми, теперь мечет молнии, готовый тут же кинуться на моих обидчиков, а потом и мне задать трепку, оттого что я встала с постели.
Народ расступается, волной отпрянув от меня. Самые рьяные мучители и обвинители бесследно исчезают в толпе. Я остаюсь с разгневанным викингом один на один.
– Гвен? Что ты тут делаешь, – хмурится мой хозяин и подает мужчинам знак опускать драккар на землю.
– Я не знаю, – растерянно оглядываюсь, потирая проступающие на предплечьях отметины от щипков. – Услышала звуки и пошла на голоса… Ты не сказал, что Брэди погиб, – не сдержавшись, всхлипываю. – А что с остальными? Что с Ульрихом? Комгалом? Джедом?
– Они в порядке, – привлекаем меня к себе воин. – Так, что же здесь происходит, Гвен?
– Ведьма пришла, чтобы потешится нашими страданиями! – звучит из толпы звонкий голос. – Это она открыла врата, она впустила унандэ в наши дома!
– Что ты визжишь там, Лива, прячась за спинами других? – хмыкает Ингвар. – Выйди и скажи открыто!
– А я и скажу, – вздергивает подбородок девушка, выходя на середину. – Пока не было этой ведьмы, врата всегда были заперты, и никто на мызе не страдал. Это она им содействует, отдавая в жертву души людей. Она служит Кату и Кате!
– Это не Гвендолин открыла, – качает головой ярл. Несмотря на внешнее спокойствие, я вижу, как в нем поднимается едва сдерживаемый гнев. – Гвендолин всю ночь была со мной.
– Она околдовала тебя, мой господин. Приворожила своими чужеземными чарами, – сверкает глазами Лива.
– Это неправда, – выкрикиваю я. – Никого я не привораживала, нет у меня таких сил. Но я знаю точно, это ты ходила к Йорун за зельем приворотным.
– А ты, гадкая змея! Придержи свой ядовитый язык! – вспыхивает девушка. Люди вокруг начинают перешептываться и возбужденно гомонить. – Это ложь!
Лива беспокойно оглядывается вокруг, но ее встречают осуждающие взгляды.
– Кому вы верите. Она все врет! – отчаянно выкрикивает она. – Госпожа Санна, вы же знаете меня, я бы никогда не посмела. Господин Ингвар, я же служила вам верой и правдой.
– Успокойся, Лива. Мы во всем разберемся, – смотрит на нее осуждающе сестра Ингвара. – Но я же знаю, насколько ты жаждала быть наложницей моего брата, и не могу откинуть столь тяжкие обвинения.
– Спросите у Йорун, госпожа, – твердо заявляю, отмечая, как бледнеет на этих словах Лива. – Колдунья подтвердит все, что я сказала.
– Я думаю, мы с этим разберемся попозже, – хмуро говорит Ингвар. – Сейчас не время и не место. Ты же, Лива, впредь следи за тем, что вылетает из твоего рта. Гвендолин меня не околдовывала, это невозможно. И если бы зависть и гнев перестали омрачать твой разум, ты бы сразу это поняла, и не позорилась, болтая глупости, – а затем обводит яростным взглядом своих людей. – Есть еще сомневающиеся в моем здравомыслие?