Мужчина медленно шагает к ним. Сэм напуган выражением его лица и отступает от Ноэла на пару шагов, убирая нож в карман. По лицу Ханта стекает кровь из раны, мешая лучше рассмотреть того, кто его спас. Только спас ли или готовит что-то похуже?
– Мистер Монро, я…
– Ничего не говори: мне это не интересно. Проваливай, хочу поговорить с пацаном.
Тон, которым произнесена фраза, не допускает возражений, поэтому Сэм быстро ретируется и выскакивает в дверь, оставляя их один на один.
– Ноэл Хант, приятно познакомиться с тобой. Я долго приглядывался к тебе, мне нужно было удостовериться, что ты тот, кто мне нужен.
Хант старается встать прямо, придавая себе вид человека, которого не сломали.
– Я не думаю, что вас устроит мой ответ – я не продаюсь.
Монро смеётся, и смех эхом проходится по помещению.
– К сожалению, тебе делать для меня ничего не нужно. Просто быть здесь, завлекать Люка, а потом умереть на его глазах.
Страх пробегает по телу, создавая иллюзию того, что яма для него уже вырыта.
– Прошу меня простить, но у меня с ним давние счёты, – продолжает Монро.
– И какие же, можно узнать? Если сегодня я всё равно умру, – спрашивает Ноэл, находя в себе силы встать и смотреть Монро прямо в глаза, словно пытаясь прожечь в нём дыры, пока тот так спокоен.
– Думаю, что ты вправе это знать. Всё равно Люк ещё не приехал.
– Откуда вам вообще знать, что он приедет?
– Не смеши меня, Ноэл. Он не бросит своего сына здесь, со мной. Если он ещё не догадался, что это я, то скоро до него дойдёт. Ты слишком важен ему, поэтому он наплюёт на свои правила и будет здесь совсем скоро, поддавшись чувствам.
– Ты плохо знаешь Люка: ему на всех наплевать, кроме себя, – кидает Ноэл, сплёвывая на бетон кровью и пряча глаза, чтобы Монро не прочитал в них враньё.
– Это ты многого не знаешь о нём. Но раз у нас есть время, то я расскажу о том, что нас связывает.
Монро отходит к стене, притаскивая стул и скобля металлическими ножками по покрытию. Поставив его в паре метров от Ноэла, садится, облокачиваясь на спинку руками.
– Мы ведь с ним давно друг друга знаем – лет двенадцать. Познакомились в армии. Я уже был сержантом, когда его только запихнули в мой взвод. Он был дерзким рядовым. Тем, кто чаще всего нарушал порядок, спаивал пацанов, устраивал драки – мне приходилось отправлять его то драить толчки, то на ночную вахту. Только ему было на всё насрать, он не переставал выкидывать разные штуки, собирая вокруг себя тех, кому это было по душе. Несмотря на всё это, он был первым, кто стал бы защищать любого из взвода. На поле боя он преображался – был отважен, порой действовал не по приказу и несколько раз вытаскивал ребят из пекла, действуя по-своему. И ему верили, всей своей дерзостью и матом он не отпугивал, а притягивал к себе. Ему не хотелось быть в одиночестве, ему нужен был кто-то рядом. Но я видел, что ему не место в армии. Люк был слишком другим, ему хотелось опасности, но дни проходили по большей части тихо, без каких-либо военных действий, и он заскучал. Я видел, каким он стал. Люк просил перевода – дурак; хотел крови, защищать родину. Но он обманывал даже себя – ему нужны были оружие и цель… вот и всё, что ему было нужно от этой страны. Страх и порох.