Несомненно, на этом все должно было закончиться… если бы не Стас. Он вернулся, и выражение лица его было странно спокойным и холодным; перегнувшись вдруг всем телом через борт, он неимоверно длинными руками ухватил меня за шиворот и небрежным движением выбросил на спасительный кафельный берег.
Ничего не понимая, я с трудом поднялся на четвереньки, готовясь дать отпор. Но Стас не думал нападать – он предусмотрительно отодвинулся в сторону и с самым примиряющим видом показывал мне пустые ладони. Впрочем, я мигом забыл о нем, увидев неподвижную Асю со спутанными, черными от крови волосами. Кое-как встав на ноги и опасно вихляясь, я приблизился к ней. Ни черта не было видно, но, кажется, она дышала – неглубоко и неровно, и может быть, подумал я, ее еще можно спасти. Я машинально захлопал себя по карманам, достал телефон, чтобы вызвать скорую – но из щелей пластмассового корпуса лилась вода, и я повернулся к Стасу. Или Есю, мать его так и так.
– Не ссы, – прогудел он, столкнувшись с моим, мягко говоря, недобрым взглядом. – Теперь все в порядке будет. Лоб поцарапала маленечко, всех делов…
Я тяжелыми, влажно бухающими шагами направился к нему. Он резво отступил и полез в карман. Мне было все равно.
– Ты это… ты погоди, – озабоченно бормотал он, роясь в штанах. – Вот. Будешь?
Он извлек стеклянную фляжку, блеснувшую в темноте, и протянул мне. Я подошел и сплюнул ему под ноги песок из проклятого бассейна.
– Буду, – сказал я и выхлебал половину, не распробовав даже, что там. Меня трясло. Мокрая одежда наливалась ледяным холодом. Я вернулся к Асе и потрогал ее за грязную теплую щеку. Жива. Не отрывая взгляда от ее лица, я с трудом стянул куртку и штаны и стал их выжимать, далеко относя руки, чтобы не лить на девушку воду. Расстелил кое-как одежду на бетонном полу и сел, положив голову Аси на ледяные колени. Так мне было спокойнее. Стасик, на которого я не обращал никакого внимания, устроился рядом, откинувшись на стену и задумчиво потягивая из горлышка маленькими глотками.
– Теперь остудился? Будешь говорить? – без тени усмешки спросил он.
Я молча забрал у него остатки пойла. Он, не смутившись, тут же достал из-за пазухи непочатую копеечную чекушку.
– Короче, Макс, – печально пророкотал он, – кажется, я все-таки ебанулся.
– З-заметно, – процедил я, стиснув зубы, чтобы не стучали.
– Что? Нет, серьезно… Сошел с ума. Вот ведь лажа, представляешь?
Я промолчал. Меня гораздо больше занимала Ася – из-за Стасиковой болтовни я совсем не слышал ее дыхания, и это тревожило. Кажется, она слегка пошевелилась. Или это моя дрожь сотрясала ее тело? Господи, хоть бы она просто спала…