– Иди ты! – Охтин, не успев опуститься в шезлонг, чуть не подпрыгнул на месте. -
Я ведь сам ему отдал! Ну они ведь ничего не приносят. Стоят мертво.
– А какой с них спрос – они ведь новенькие?
Уже почти успокоившийся бодибилдер снова стал нервным. Бросил в товарища полотенцем.
– А мне чего ничего хорошего не делает? Или я тоже новенький?!
– Понял.
Бережно сложив полотенце, Аллар положил его на спинку шезлонга. Продолжил листать газету.
– И, кажется, небезуспешно выдвинули Коня в мэры…
– Кажется, не безуспешно, – тяжело опускаясь на корточки, пробубнил Кирилл. – За него ведь все фэны билдинга подписались. Ведь икона атлетизма.
– Почему нет?
– Почему нет! – Охтин снова чуть не подпрыгнул на месте. – Потому что сделали с него икону, как с Иисусика в свое время!
– Упс…
– У-упс!
– Понял. Пойдем, окунемся?
– Иди, окунись!
– Понял.
– Ничего ты не понял, – еле слышно сквозь зубы, процедил атлет вслед зиц-председателю, неспешно бредущему к морю. – И я ничего не понял! Ну что ж, раз ребенок не говорит сам, – значит, надо говорить с его папой и мамой. В данном случае – с приемным папой.
Довольный монологом, Охтин открыл баночку пива. Сделал пару глотков. Звонко отрыгнул. Медленно встал, потянулся. Побежал следом за своим русско-французским товарищем.
14
Расставляя бутылки с алкоголем, бармен услышал тяжелые шаги. К вечеру всегда народ подваливает. Тем более, это вечер пятницы.
– Секундочку, – извинительным тоном бросил бармен через плечо. Ему оставалось заполнить спиртным еще целую полку холодильника.
Посетитель подождет. С одним посетителем можно не церемониться. Даже если это…
Мысли бармена прервал шлепок, похожий на стук чего-то мягкого по столешнице. Неужели это посетитель тяжко уронил руку на стойку и сейчас будет скандалить?
Обернувшись, бармен увидел Аскольда. Бодибилдер стоял, тяжело опершись о край столешницы. Перед ним лежала небольшая стопка стодолларовых банкнот.
– Здравствуй, Эндрик, – Кононов тяжело улыбнулся, придвинул к бармену пачку денег. – Прими, пожалуйста.
– За что?
– А сам как думаешь?
– Вот даже предположить не могу…
– Поза-позавчерась ты ничего не видел, не слышал. Так?
"Не так", – хотел было ответить Андрей. Но лучше не рисковать – этот нервно-шутливый профессионал бодибилдинга может резко передумать. А стопка очень соблазнительная. Андрей столько не получит за неделю, даже с чаевыми.
– Что именно я не видел, не слышал?
– Как я избивал китайского какаду.
– Иришку?
– Ох, знаешь, не Иришку. Ирину Маратовну Манукаду… Чего задумался? Почему она Маратовна? Папа у нее еврей, мама… Кажется, то-ли китаеза, то-ли калмычка.