Слева от меня твердо и устойчиво шагает Паша. Он ставит меня в тупик. Одно мгновенье я вижу в нем старого доброго Пашку в опрятной одежде на вырост: он смеется шутке, играет в “Царь горы”, снимает с дерева дурно орущего кота, подкармливает бездомного пса. Но уже мгновенье спустя это Паша, и я понятия не имею, что делает и что не делает этот Паша нынешний. Не могу представить его чинящим краны, или меняющим трубы, или сверлящим стены. Не могу уложить в голове мысль о том, что Пашка – тот, для кого каждый день был событием, кто рассказывал удивительные истории о местах, в которых не бывал, но обязательно посетит, тот, чья жизнь сейчас должна была быть яркой и непредсказуемой, – забился в нору. Эта мысль о том, что он – такой живой, – шагнул в скорлупку, из которой выбралась я, царапает стенки черепа, не желая в нем помещаться. Эта мысль заставляем меня кипеть. Почему человек, умеющий фантазировать и наделенный энергией, добровольно заключил себя в клетку? Я поворачивала эту мысль так и этак, пытаясь перекрыть ею картинку, которая возникла в сознании после его звонка. Я, наконец-то, сломала свой кокон, а этот человек, вместо того, чтобы по достоинству это оценить, забрался в него сам. Назвать это иначе, чем предательством, было нельзя. В тот момент я его ненавидела, и ненависть достигла таких пределов, что я взорвалась.
– Неужели тебе этого достаточно? В смысле, поел-поспал и все? Ты не хочешь чего-то большего? Чего-то добиться?
– Я думал, мы это уже обсудили.
– Обсудили. Только слушай, я ведь сама недавно такая была. В смысле, встала, пошла на работу, вернулась, а когда опомнилась – бац! – я проела два года. Два года! Их не вернуть, понимаешь? Некоторые за это время своих целей добиваются, ставят себе другие, побольше, повыше, а ты понимаешь, что два года стоял на месте. Ел-пил и все! Как животное! Набил живот, налакался воды – и в спячку, пока снова не проголодался. А разум для чего? Эволюция, интеллект, саморазвитие – все, что отличает нас от зверей, – все побоку? Если запустить, откреститься – чем мы будем лучше тараканов? А люди так годами живут. Мы деградируем. Я деградирую. Я, как это поняла, так мерзко себя чувствовала. Несколько месяцев пыталась выбраться, хваталась за одно, другое – все из рук валилось, ничего не могла до конца довести, не могла долго на одном сосредоточиться, внимание рассеивалось. Мозг был запущен, понимаешь? И тело тоже. Размякли как желе. В бассейн записалась – через полтора месяца бросила; начала учить немецкий, две недели не могла выучить правильные глаголы – бросила; купила ролики, упала четыре раза – бросила; пошла на танцы, тренер сказал, что растяжка плохая – бросила. Я в ужас приходила, когда думала, что обречена провести остаток своей жизни бездарно, бессмысленно, пусто, как те два года. Ведь только подумай – жизнь дается не каждой вещи на этой планете, а уж осознание того, что живешь – и вовсе единицам. Это уникально – жить и знать, что ты живешь, и что этот шанс дан тебе свыше, дан только один раз, и получить такой бесценный дар, и принять его как должное, и тратить его на всякую дрянь – это чудовищное преступление. Больше в обозримой Вселенной жизни нет, а мы получили ее с такой легкостью и так небрежно ее спускаем. Когда до меня это дошло, я была готова растерзать себя. Однако даже смерть казалась ближе, чем возможность что-то исправить. Я уже говорила, что мои мозги и мое тело перестали меня слушать? Так вот, два месяца назад, вследствие одного небольшого происшествия, они наконец-то соединились, внезапно вспомнив, что являются одним целым, а сегодня это целое совершило поступок, значимость которого ты даже не представляешь. И сейчас меня выводит из себя то, что ты делаешь ту же ошибку, потому что когда ты опомнишься, может быть слишком поздно, и ты уже не сможешь собрать мозг и тело вместе, и все потеряет смысл. Возможно, сейчас это не так явно, но когда ты станешь старше, взрослее, когда твоя гонка останется позади и у тебя будет больше времени, ты, наконец, начнешь задаваться вопросами. И тебе не понравятся ответы, но изменить их уже будет нельзя, потому что время вышло, и ты до самой смерти будешь себя в этом винить, понимаешь?