– Заткнись, дебил, – Пегас прижимался спиной к облупленной мерзко-фисташковой стене, то и дело выглядывая на улицу из пыльного окна. Они прятались в домах с открытыми подъездами, ночевали на раздолбанных лестницах между пролетами, подложив под головы остатки сохранившихся вещей. Это всё, что им осталось: подъезды и подвалы – надеясь, что никто не наткнется на них и не сдаст, тёмные вонючие переулки в обнимку с бомжами – единственными, кто не мог укрыться дома по приказу властей, и загаражье – до того момента, пока туда не нагрянет очередной полицейский патруль.
– А какого хрена?! – продолжал надрываться Олег, отбивая ногу об ступеньку, – Вы не это нам обещали! Мы от ФГК бежали зачем – чтоб здесь сдохнуть?! Нет уж! Я хотел с мужиками трахаться, а вот эти перевороты ваши я ваще не…
– Сейчас уже поздно отступать, – поспешно вступился Кира, поймав предупреждающий взгляд Пегаса, – если выйдешь, то и часа не продержишься.
Остальные закивали, с неприязнью глядя на Олега. Благо, сейчас все были на их стороне и понимали: ссориться друг с другом самоубийственно. Даже ссориться с Олегом самоубийственно, хотя многим уже хотелось.
– Ладно! А план у вас есть? Хоть какой-то?!
– Конечно, – Кира взглянул на Пегаса, но того больше занимала связь с остальными группами, чем разговор. Кира знал: планы, какие бы то у них не были раньше, рухнули три дня назад. Теперь осталась единственная цель – выжить.
Сперва вытеснили – буквально выдавили – с крайних, самых незащищенных станций: «Выхино», «Кунцевской», «Измайловской». Группы, прежде защищающие спальные районы, бросились к центру в надежде на спасение, но обнаружили, что и здесь их защитить не смогут. Они стали первыми жертвами – бессмысленными, напрасными. На следующий день по всем каналам уже крутили описание Пегаса, Киры и многих других их товарищей, посмертно повесив на пегасовцев клеймо «террористы». Связь разрывалась: что делать, как быть, куда идти и как сражаться, когда на стороне врага – вся армия государства, а у них – заканчивающиеся припасы, несколько ворованную грузовиков, красные тряпки, разрисованные чёрной краской, и люди, многие из которых лишь недавно научились стрелять. Все группы ждали от них ответа, ведь у них был Пегас! Но ответом было лишь: «Пожалуйста, держитесь, сколько сможете». И не от Пегаса даже – от Киры.
– Чисто.
Они выскользнули из подъезда, вжались в кирпичную стену, стараясь слиться с вечерними тенями, и всё равно через пару сотен метров услышали:
– Группа обнаружена! Стрелять на поражение!
Они бросились врассыпную: за машины, меж стен, под лавки, и шквал огня накрыл их, как волна, как душное пахнущее гарью одеяло. Тут же стало невыносимо дышать – будто легкие наполнились пулями и каплями крови. Они не нападали – куда им? – но отбивались усердно и отчаянно, пытаясь найти брешь в вражеской защите, чтобы ускользнуть из-под шквала и скрыться, перебежками, от дома к дому, от очередной намеченной точки к другой, внутрь и прочь – по крышам, до следующего пункта, пока не достигнут назначенного места. Единственного, на их взгляд, безопасного сейчас. В самом центре Москвы. Сколько шансов у них добраться живыми, не схватить пулю, не сломать ногу, прыгая по многоэтажкам? Больше, чем если бы они отдались в руки правосудия.