На этот раз, я взбесилась. Быть может, я и цеплялась за каждого своего любовника. Но только мысленно, когда мы с рукой оставались наедине. Физически, я уходила сразу же. Как только понимала, что не нужна. И то, что Макс жалеет меня, меня и задело, и оскорбило.
– Ах, Котик, – нагло сказала я, похлопав его по твердокаменной сиське, оттопырившей тонкий свитер. – Ты просто так говоришь. Но я-то знаю, в ночи, ты страдаешь и мучаешься, слыша, как я за стеной…
Макс вскинул голову, словно кобра и сделал шаг на меня. Так резко, что я умолкла на полуслове.
– С чего ты взяла, что я мучаюсь?! – рявкнул он. И это, судя по треску его кровати, было чистейшей правдой.
– Да так… Сам видишь, как Димка по мне страдает!.. Вся эта боль, разборки… Вы только друг друга не убивайте… А я? Что я? Я переживу! – и я отвернулась, как Катерина в «Грозе», чтоб Макс, не дай бог, не решил, что я говорю серьезно. – В «Амур», в «Амур» с головою брошусь… Может не сейчас, а в новом сезоне.
Его лицо вновь напомнило мне собаку с пчелой во рту. Пока Макс задыхался словами, я нагло поцеловала воздух в его направлении, развернулась и очень быстро ушла.
– Нет, ты совсем охренела, – с толикой восхищения проговорила Ирка. – Так ему прямо в лицо сказала?..
– Что в этом охренительного? – спросила я.
Хотя прекрасно знала, что именно.
После того, как Макс, пьяный в дым, ввалился к нам среди ночи, не только я, весь дом знал. С чего вдруг Ирка решила начать расспрашивать? У Кроткого богатый словарный запас и очень четкая дикция. Он мне вчера, все наболевшее, по полочкам разложил. Доказал, как дважды два, кто из нас тут кто. Поорал на тему, кто тут кому больше должен и меньше нужен, а когда я объяснила, что с самого начала все это знала и незачем так орать, вдруг завалил меня и стал целовать.
Ну, принц логики. Король, все же Кан.
Меня опять тряхнуло от распиравших душу воспоминаний. Как Макс схватил меня за руку и потащил к себе. Как мы едва не убились в прихожей, пытаясь одновременно идти и стягивать друг с друга одежду. Как пах и лип к спине холодный линолеум. Как Макс, не видя ничего в темноте, шептал мне:
– Как ты прекрасна!..
Как его губы порхали по моему телу, то и дело возвращаясь к моим губам. Как я сама кричала и плакала, повторяя его имя, словно молитву… Он был вчера богом. Факт. И лишь одно омрачало все удовольствие: когда кто-то размером с Макса, трахает на полу кого-то размером с меня, на следующий день кажется, будто тебя избили.
Ирка выдернула меня из розовых грез:
– Ты помнишь ту часть его спича, в которой он обещал, что мы все будем питаться самостоятельно, а то еще и за квартиру платить?