– Попей-ка, – он протянул мне полунаполненный мех, но в руки не дал, а только сам приблизился и влил в рот несколько капель.
Я проглотил их и задрожал сильнее. Он подождал, пока меня не перестанет трясти, и тогда предложил хлеба. От первого кусочка свело живот. Когда я в последний раз принимал пищу? Утром очень нуждался в ней.
Незнакомец все поглядывал на солнце. До меня дошло, что он спешит.
– Я в порядке, иди. Спасибо, – сказал я.
Он смотрел с сочувствием:
– Мне ведь действительно пора. Ну, ты справишься дальше сам?
– Да, да…
– Вот деревенька рядом, дойдешь, и тебя кто-нибудь приютит.
– НЕТ, НИ ЗА ЧТО, НЕТ, – завопил я так, что удивил сам себя.
– Ладно, ладно. Возьми хлеб, этого хватит на какое-то время, раз не хочешь в деревню.
Было явно неправильно принимать дар, но откуда-то пришла мысль, что следует примириться со своей слабостью. Я взял, и он ушел. Я оторвал кусочек и стал медленно есть.
Чувства возвращались. Я познал длительность тысячелетия: именно на столько, казалось, отдалилась сцена расправы. Я не мог вернуть память, как не мог заплакать, а ведь было бы легче. Выяснилось, что я не бездушная сволочь и что не быть бездушной сволочью больно.
Я думал обо всех страстях человеческих. А ради чего? Хоть был бы смысл, а с ним обыкновенно туго. Пострадать, а после сотворить нечто прекрасное… Тогда, что бы ни было прожито, все не зря. А я чего ради обгораю? Принесет ли моя жизнь плоды, которые оправдают все? Иначе и быть не может. Ты же ведешь меня, значит, в этом есть Твой замысел. Так твори, что угодно. Не нужно мне всего знать, пускай. Настанет день, и Ты объяснишь, зачем все было нужно. Я буду ждать знака. Я приму любой Твой шаг – пока я верую в Тебя!..
Убраться бы отсюда подальше. Лучше переночевать в дороге.
Я поднялся и, держа в руках хлеб, поплелся прочь. Идти было трудно. Когда последние намеки на цивилизацию скрылись в прошлом, я нащупал направление. Откуда-то пришла уверенность, что двигаться надлежит именно туда. Я уже и забыл, почему слушаться ветра теперь казалось мне отвратительным, но решился назло пойти в другую сторону.
Не было ни малейшей идеи, куда. Что-то сваленное на дороге постоянно мешало двигаться в ином направлении.
Итак, мой путь был один и выбора, по счастью, дано мне не было. И я пошел по своему единственному пути.