Чтобы уж совсем не обижать немцев в связи с их небогатой гастрономической культурой, отметим, что в остальных бытовых вопросах они тогда ушли куда дальше.
Нас, например, поражало обилие в магазинах различного рода предметов, необходимых в хозяйстве, – от точилок ножей и карандашей, специальных щипцов, зажимов, форм до специальных подставок для елок и др. У нас в СССР в то время ничего подобного не было.
Понятно, что наша страна тогда только что выбралась из послевоенной разрухи, учиненной теми же «заблудшими» немцами. Понятно и то, что мы должны были тратиться на защиту от нового сытого и агрессивного врага в лице западного мира, разжиревшего на той войне. Мы тогда все это понимали иначе, чем двадцать лет спустя, когда возжелали картинку их благополучия и добродушно поверили в их обещание нам помочь. В шестидесятых большинство взрослых людей на своем опыте помнили цену их «вселенской миссии», а позже, в девяностых, их дети и внуки на деле ощутили цену их помощи.
Показателен случай с семейной парой, с которой мы были дружны. Отец семейства перевелся служить в ГСВГ года за два до нас. Его жена Римма, как и принято, после оформления вызова месяца через три приезжает к мужу. Муж встречает ее во Франкфурте. Выйдя из поезда, Римма увидела идущих по перрону офицеров армии ГДР – и с ней случился обморок. Форма у них по цвету, покрою и знакам различия была очень похожа на форму гитлеровцев, а у нее вдруг всплыли воспоминания о том, что они творили на нашей, оккупированной ими территории, а именно в ее городе. Они у нас оставили после себя разрушенные города, сожженные деревни, миллионы убитых людей, а мы у них защищали их же от тех, кто в свое время заставил их верить, что мы звери и нам не место среди избранных. Поставить Запад на место стоило нам очень дорого, как и сохранять победу над ним. Вооруженная проба сил с их стороны в 1953, 1961 и 1962 годах натолкнулась на решительные действия нашей западной группы войск. И только понимание, что дальнейшая проверка наших сил может закончиться у берегов Ла-Манша, останавливало ненасытную буржуазную машину.
Мы жили, конечно, хуже, чем немцы, именно по этой причине. Западные немцы жирели от подачек разбогатевшего дяди Сэма, а восточные немцы не были обременены непомерными затратами на свою защиту, а напротив, находились под крылом Советской армии и спокойно занимались своей хозяйственной деятельностью.
Обилие в продаже разнообразной мелкой утвари объяснялось еще и тем, что в ГДР было разрешено мелкое частное предпринимательство. У нас, может быть, было бы то же самое, однако к этому времени в СССР упразднили артели, кооперативы, которые выпускали товары народного потребления. Обязанности по производству таких товаров возложило на себя государство и, как показало время, оказалось в этом деле неэффективным и неповоротливым. Вместе с тем качество немецких товаров не всегда было безупречным в отличие от наших. Ассортимент у нас был значительно меньше, но все они производились строго по ГОСТам и очень ценились у восточных немцев, например, фотоаппараты, фотообъективы, часы.