Старший брат, мать вашу так! Да и у вас грабеж, и у нас. Во как обрыдло! Вот вступим в Евросоюз – поглядим! Украина це – Европа! Ясно?!
– Ишь, олимпиаду провели. Сочи – темные ночи. Чего хвост распетушили?
Вагон гудел, шло наслоение, усиление повторяющихся слов: « …майдан… «Беркут…» Янукович… Юлю выпустили… правый сектор… Киев черный от копоти…Чонгар… Перекоп… боже, шо робится?..»
***
В Симферополь прибыли в час дня. Холодный влажный воздух, накрапывало. Народ из вагонов, подхватил багаж и бегом – кто куда. Елена – на автовокзал. Пара минут ходьбы под моросящим дождем. Если вокруг и назревало что-то необычное, уловить в этой сырости не представлялось возможным. Но по приезде в Черноморское, наобнимавшись, нацеловавшись с родней, сидя на кухне, Елена ощутила некую напряженность. Непривычно резковатая жестикуляция сестры. Мама, слава богу, в относительном здравии и уме, со странно голубыми волосами, непрерывно гладила руки Елены:
– Это меня Тоня покрасила, я теперь, доча, как Мальвина. Ты не серчай, что сорвала тебя. А как еще повидаться? Пять лет все собираешься! А у нас тут такое! По телевизору ужас, как на вулкане! Войной, деточка, пахнет. Так увидеться захотелось – сил нет, ты уж прости.
– Мама, да живи ты до ста лет.
– А у нас тут татары головы подняли. Слухи идут: если что, русских из Крыма в шею погонят. Дома, квартиры заберут. Вон, сосед наш Карим говорит – раньше мы их гнобили, из земли родной гнали, теперь они нам устроят жизнь веселую.
– Мам, хорош Ленку пугать!
– Да что пугать! Живем на отшибе. Это в Симферополе милиция, а мы тут – только на Бога уповать. Да вы, девки, закусывайте. Ишь, бутылку уговорили.
– Ты, маманя, не бойся. У нас тут, слава богу, казаки имеются – порядок наведут. Антонина, лихо опрокинув рюмку, захрустела квашеной капустой.
К вечеру в дом заскочил племянник. И прямо с порога:
– Тетка, вы что там, в России, охренели? Куда лезете?.. А как мы потом во Львов к батиной родне?!
От волнения, от выпитого пива лицо Вячеслава раскраснелось, то и дело смахивал пот со лба:
– Вы что думаете? Подняли флаг свой в Симферополе над Верховной радой, референдум проведете, и – все будет в шоколаде?! Да вы зажженную спичку к пороховой бочке поднесли… Украина хрен два Крым отдаст. Вы что – не понимаете? Война!..
– Да что ты, Славка, честное слово! Я чего – много знаю, что ли? Сама вся на нервах. Давай, племяш, лучше обнимемся.
А ветер крепчал. На море усиливался шторм. Быстробегущие облака становились свинцовыми. И, казалось, просвета не видать…
Пятнадцатое марта – день отъезда. У Елены все валилось из рук. Мама ходила по пятам, прижималась головой то к спине, то к плечу: «…донюшка, увидимся ли? А ты когда еще приедешь?» Теснились за столом, пили домашнее вино. Обнимались, целовались, плакали…