Это настолько вошло у меня в привычку, что я повторяла его каждый день, стоило мне хотя бы немного поволноваться. Я пыталась перестать, но не получалось.
Даже к психологу обращалась. Он посоветовал попробовать переключаться на другие вещи, например, комментировать свои действия. Но от этого, знаешь ли, легче не стало, — горько ухмыляюсь себе под нос.
— Я просто начала как ненормальная проговаривать вслух всё что делаю.
Удивительно, но выговорившись, я чувствую облегчение. Я столько лет была один на один с этой проблемой, что сейчас, поделившись своими переживаниями с Ромой, чувствую себя так, словно с моих плеч сняли тяжёлый груз. Осторожно поднимаю глаза на мужчину, и с облегчением выдыхаю. Он не смотрит на меня как на психичку, помешанную или шизофреника. Обойдя стол, подходит ко мне и кладёт руки на плечи.
— Ты дрожишь, — говорит тихо. — Не стоит, Леся. Сейчас ты в безопасности. Я не сделаю тебе ничего плохого, ты же это знаешь?
— Знаю… Теперь знаю.
Мы завтракаем в молчании, но я чувствую на себе Ромин взгляд.
— Леся, ты вчера сказала, что за тебя давно никто не переживал, — его неожиданные слова, заставляют меня вскинуть голову вверх. — А как же родители?
— Они умерли спустя шесть лет после того происшествия. Попали в аварию. Меня воспитывала бабушка, но три года назад и её не стало. С тех пор я живу одна.
Больше мы не разговариваем. Наверно каждый из нас сейчас размышляет о своём.
Ромино лицо выглядит задумчивым. Он то и дело хмурится, бросая на меня быстрые взгляды, а иногда я чувствую, что он смотрит на меня очень пристально, но стоит только повернуться, мужчина тут же отворачивается.
От меня не укрывается тот факт, что Рома сегодня хромает сильнее, чем обычно, то и дело придерживая бок рукой. Я несколько раз спрашиваю его об этом, но каждый раз он отвечает уклончиво, уверяя, что всё в порядке. Однако ближе к вечеру становится совсем бледным.
— Ром, с тобой всё в порядке? — взволнованно спрашиваю, когда он тяжело падает на стул. Не отвечая на мой вопрос, мужчина молча стягивает с себя футболку, и мой взгляд упирается в бинт на его боку. Он настолько пропитан кровью, что она начинает капать на пол.
— Боже, Рома, — подскакиваю к нему, чувствуя, как меня накрывает паникой. — У тебя ранение кровоточит. Давно? Почему ты молчал? Надо быстрее обработать и перевязать. Тянусь трясущимися пальцами к повязке, но мужчина перехватывает моё запястье.
— Леся, — говорит тяжело дыша. — Принеси карту.
— Что? — непонимающе смотрю на мужчину. У него что, бред? Зачем ему карта сейчас?