— Только студенческий, — растерялась Наташа. Она прибежала сюда прямо из университета, не заглядывая домой.
За письменным столом пристроился молодой человек с разлинованными гроссбухами. Видимо, он должен был запротоколировать ход эксперимента. Он взял Наташин студенческий билет, сверил с фотографией — точно ли документ принадлежит именно ей — и занес данные в свою книгу, пометив: явка в 18.00.
Виана засмеялась:
— Вы что, в моей квартире пропускную систему устраиваете?
— Таков порядок, — буркнул молодой человек.
Очкастый ученый скомандовал:
— Но что ж, товарищи, по местам.
— А вы уверены, — насмешливо спросила Виана, усаживаясь в кресло, — что материалистическая интерпретация будет правильной? Виталик, признайтесь честно!
Если ученый, названный Виталиком, и опустил глаза в смущении, то это было незаметно под толстыми стеклами очков. Голос же его оставался бесстрастным:
— Онтологическая и гносеологическая сущность пространственно-временных пси-явлений…
— О Господи, хорошо, хорошо! — наморщилась Виана. — Давайте работать. Наталья, садись рядом.
Наташа погрузилась в пушистый мех кресла, и тут же ей на лоб прикрепили резиновую присоску, от которой тянулся провод. Такую же пристроили на лоб Вианы. К их запястьям и предплечьям тоже подсоединили проволочки с датчиками, будто собирались снимать электрокардиограмму.
— Начнем с простейшего, — сказал Виталик. — Ретроспективный диагноз по фотографии.
Он протянул Виане крупный глянцевый снимок. На нем была изображена женщина средних лет. Хорошее, открытое лицо.
Виана показала фото Наташе:
— Посмотри на нее. А потом глади в хрустальный шар. Я буду держать тебя за руку. Если что-то увидишь — скажи.
Ученый включил аппараты. Виана напряженно всматривалась в фотографию. Наташа же никак не могла сосредоточиться: ее отвлекали кривые, пробегающие по экранам дисплеев.
Наконец Виана произнесла:
— Женщина мертва.
Наташа вздрогнула и воззрилась в хрустальный шар.
— Причина? — спросил ученый.
Наташа до рези в глазах вглядывалась в хрустальную резьбу. Ей показалось, что шар окрасился сперва в синий, потом в красный, потом в желтый цвет. А затем она явственно ощутила едкий запах.
Однажды она чувствовала точно такой: это было еще в школе, когда на уроке химии во время лабораторной работы Машка пролила кислоту на свои новые колготки. Учительница в панике принялась обрабатывать ей ногу, на которой образовался сильный ожог, а Машка голосила на весь класс: «Колго-о-точки мои миленьки! Прощайте навсегда-а!»
Голос Вианы вернул ее к действительности:
— Что-то видишь, Наталья?