Наташа пробормотала:
— Краска… Кислота…
— Согласна, — сказала Виана. — Записывайте!
Молодой человек за столом принялся стенографировать.
— Общее отравление организма, — говорила Виана. — Плюс ожог кислотой третьей степени. Обожжены лицо, шея, плечо, грудь. Левый глаз. Болевой шок — и в результате сердце не выдержало. Женщина много лет работала на камвольном комбинате. К моменту несчастного случая здоровье уже было подорвано, организм крайне ослаблен.
Виталик удовлетворенно кивнул:
— Совпадает с анамнезом.
Виана откинулась на спинку кресла, устало прикрыла глаза и добавила:
— Сын у нее был в Иркутске. На похороны матери не успел прилететь.
Ученый обернулся к стенографирующему:
— Это надо будет проверить.
Тот кивнул, делая в гроссбухе пометку.
— А теперь, — сказал Виталик, переглянувшись с помощником, — то же самое, только в усложненном варианте. Виана, вы не слишком устали?
— Чем сложнее, тем интереснее, — ответила она.
— Но ассистентку придется удалить, — потребовал Виталик.
— Нет! — отрезала Виана. — Без нее я работать отказываюсь.
Наташа глянула на большие старинные настенные часы с маятником. Было уже без четверти семь.
— Ой! — вспомнила она. — Мне же к семи надо в сороковую квартиру. Я обещала.
— Успеешь, — повелительно сказала Виана. — Поможешь мне и пойдешь. Разве тебе не интересно?
Виталик уже протягивал Виане большой запечатанный конверт из черной светонепроницаемой бумаги. Руки его при этом почему-то слегка дрожали.
— Теперь попробуем работать с непроявленной фотографией. Сможете?
— Какая разница! — пожала плечами Виана.
— И определить надо не прошлое, а будущее.
Виана усмехнулась:
— А если я расскажу на тридцать лет вперед, как проверять-то будете?
Виталик снова переглянулся со своим помощником и ответил отчего-то полушепотом:
— Речь идет о ближайшем будущем.
Виана приняла конверт, повертела его в руках:
— Пожалуй, да. Ведь это очень пожилой человек. Тридцать лет ему не прожить.
Она снова взяла Наташу за руку:
— Начали?
Вновь замелькали экраны приборов. Виана молчала. Наташа вглядывалась в хрустальный шар.
Напряжение нарастало. Шар, казалось, раздвоился, а потом и вовсе растворился.
Наташа явственно увидела толпы людей, медленно идущих по проспекту Маркса. Машин нет, уличное движение перекрыто.
А затем — почему-то угол гроба, обитого красным. Вдруг угол резко падает вниз, точно гроб не удержали, и громко стукается о дно могилы.
Наташа вздрогнула от испуга и больше ничего не смогла увидеть.
Ученый снял очки и нервозно, лихорадочно протирал их.
Стенографист неотрывно смотрел на Виану. Зрачки его были расширены.