— Нет! Лучше не надо! Перестань! Плакать хочется!
Михаил Михайлович принес заказ. Мигом расставил.
— Это что такое? — спросила Ирина, указывая на коробку конфет.
— Это вам от того стола. Вы позволите?
— Андрюша? — посмотрела Ирина вопросительно.
— Отнесите обратно.
Михаил Михайлович не двигался.
— Так не принято, Андрюша. Надо перебить, — сказала Ирина.
— Хорошо. Два коньяка им отправьте.
— Слушаюсь.
— Ну, мальчик, за тебя. — Ирина подняла бокал. — Ты очень хороший мальчик. Мамочка тобой довольна.
— Спасибо.
Они выпили. Андрею не очень хотелось есть, на смотринах он натолкался картошкой. А Ирина ела с аппетитом, вкусно, умело работала вилкой и ножом.
— Разве курицу едят вилкой? — спросил Андрей.
— А как? — удивилась Ирина.
— Рыбу, птицу и девицу берут руками.
— Из этой сельповской народной мудрости верен только последний постулат, да и то в ограниченных случаях. Это придумали солдаты на привале, копаясь ложками в своих котелках. В самом деле, запомни, Андрюша, ведь тебе это ой как пригодится, руками едят только дичь. Все остальное едят с помощью вилки и ножа. Для рыбы существуют специальные ножи с такой вот небольшой выемкой, чтобы отделять мясо от костей…
— Песня посвящается прекрасной даме в бордовом платье, — вдруг объявил солист оркестра.
Ирина повернула голову и увидела, как из-за большого стола поднялось несколько мужчин и, приложив руки к сердцам, поклонились ей.
— Нарываются, — сказал Андрей.
— Нет-нет, ничего, это даже весело, — улыбнулась Ирина. — Пойдем танцевать.
Она подхватила Андрея под руку и вывела на пятачок. Андрей не знал, как танцевать, потому что оркестр играл «Лезгинку». Но Ирина тут же нашлась, она склонила набок голову, отвела руки в сторону и мелкой плывущей походкой двинулась вокруг партнера. Поклонники захлопали. Андрей чувствовал себя чурбаном. Он пожимал плечами, неловко улыбался и только поворачивался за ходящей по кругу Ириной.
Его выручил один из поклонников. Он вылетел на пятачок и, дико завращав глазами, стал выделывать такие коленца, что куда там ансамблю песни и пляски Грузинской ССР. Андрей отошел в сторонку к окружившим пятачок хлопающим посетителям и тоже стал ударять в ладоши в такт музыке.
«Наверно, в ней правда есть что-то восточное, — подумал он. — Только вот что?»
— Сто рублей…
Андрей не сразу понял, что обращаются к нему.
— Что, простите? — обернулся он к мужчине в синем блайзере с эмблемой на груди.
— Триста, — сказал мужчина.
— В смысле?
— Пятьсот рублей, э?
До Андрея начало доходить.
— Нет, — сказал он, еще принимая предложение за шутку. — Мало.