– Какая-то баба хочет меня щупать.
– Ой, он еще и говорит, – воскликнула она без восклицания за спиной, а потом задала вопрос.
Как же я хотел повернуться и разглядеть ее лицо, всмотреться в глаза и выдохнуть задержанным дыханием.
– Это ваш ребенок?
– Это карлик.
– Не называй меня карликом!
– Карлик?! Фу! – и она убежала, оставив лишь цокот каблуков на каменной плитке, который отражался в ушах и исчезал, пока совсем-совсем не исчез.
– Ты молодец – сказал я карлику.
– Спасибо, – ответил он мне.
Загорелся зеленый, зачем-то я еще раз посмотрел на остановившиеся автомобили, ведь это и так было понятно по слуху. Я перешел дорогу, прошел мимо огромного циферблата с городскими указателями, спустился в подземку, пересек одну станцию по стеклянному переходу, стекло которого дрожало при каждом пролетающем поезде, вышел к реке и к прибрежному железнодорожному полотну и к прибрежной станции, откуда виднелся сквозь зеленый парк трехэтажный дом с огромной свисающей простыней.
«Выставка лилипутов XVII»
Карлик все это время молчал. Похоже, заснул.
Дышать стало полегче, еще около спуска в подземку толпа рабочих свернула к заводам. Я тогда предположил, что кислый запах мог исходить от нетопленных за выходные труб, но быстро эту мысль отбросил.
У стойки регистрации было пусто. До открытия окошечка оставалось три минуты, но дамочка с зеленым шарфом уже сидела за стойкой и смотрела на закрытое окошечко, пытаясь покончить с сонным состоянием.
Наконец, минуты прошли, и дамочка открыла окошечко. Послышался легкий звон ее длинных серебряных сережек.
– Хочу записать своего карлика на прослушивание.
Она показала пальцем подождать, открыла папку, лежавшую все время у нее перед носом, в папке виднелись заготовленные фразы, и, не поднимая взгляду, дамочка стала зачитывать эти фразы.
– Ваш лилипут подходит нам.
– Но вы еще даже не взглянули на него, – я попытался снять рюкзак с плеч, но из-за усталости не получалось.
Поняв, что ее перебили, она снова показала пальцем и продолжила. – Сейчас я выдам вам анкету, вы ее заполните, а потом пройдете в кассу.
– Подождите, – возразил я, отчего дамочка резко отдернула зрачки вверх, порвала взгляд и всмотрелась в никуда.
**
– Платить еще! Ишь ты!– возмущался карлик, когда мы сидели с ним на скамье в парке, через который виднелся дом с простыней и нарисованным на простыне карликом.
Я достал из кармана брюк пачку кефира, пальцем отрезал кончики, подал ее карлику.
– Спасибо, – замолвил он.
– Она взгляд порвала, – задумался я.
– Кто? Та с шарфом?
– Ara.
– Неудивительно, – он отхлебнул кефира, – с твоим-то умением возражать, с твоим-то отвратным голосом!