— В твоих руках только моё тело. Свою силу, полностью, ты получил от моих предков. — Потом, скосив глаза, он нашёл Лео и произнёс: — Всё, что случилось и случится дальше, предопределено. Вы ничего не измените.
— Какой ты глупец. Даже не пытаешься спастись.
— А какой в этом смысл? — спросил Элиас, снова взглянув на Диомеда, и тот скривился. — Где она? Если суждено умереть, пусть последний удар сделает она.
— Многие заслуживают нанести тебе последний удар, человек. — Бледный вампир слегка повернул голову Элиаса в сторону молодого мужчины, который сидел на помосте справа. — Итон?
Вампир на троне глянул на человека с такой ненавистью, что Элиас должен был бы скукожиться и умереть на месте.
— Отдай его Айседоре. У неё хватит сил, чтобы восстановить справедливость от имени моего Таноса. А я предпочту наблюдение за страданиями.
Теперь Элиас знал, кем был этот вампир. Старейшина, господин того, кто попал под его нож в кабинете. От ощущения победы Элиас почувствовал удовольствие, которое походило на сильный, ранее не испытанный кайф. Но вид того, кто явно скорбел об утрате, вызвал внутри вину, которая губительно подтачивала решимость, и без того давшую трещины.
— Айседора! — позвал Диомед свою первообращённую.
И тут всё изменилось. На помосте появилась Айседора Никитас, обутая в шикарные высокие сапоги, сексуальнее которых Элиас в жизни не видел.
Кожаные, покрытые шипами, они чулком обтягивали стройные ноги до середины бедра. Сапоги с лёгкостью можно было использовать для убийства, ударив каблуком или шипом прямо в сердце. А с учётом того, что в прошлом Элиас делал всё, чтобы ей угодить, вполне возможно, что вампиресса как раз об этом и думала.
Чёрный жакет, повторяющий каждый великолепный изгиб тела, застёгивался на медные пуговицы, ряд которых начинался над левой грудью и, пересекая лиф по диагонали, опускался до талии, где материал собирался в мелкие складки. Но в отличие от коротких мужских пиджаков, которые шились, чтобы идеально сочетаться с нижней частью костюма, полы жакета Исы сзади удлинялись, доходя до самой земли в виде некоего плаща, а спереди открывали вид на чёрные кожаные брюки, обтягивающие как вторая кожа.
Волосы Айседоры цвета воронова крыла спадали на плечи мягкими волнами. Встретившись с Исой взглядом, Элиас подумал только об одном: она его истинная богиня и ангел смерти, от вида которого захватывает дух.
«Как же ужасно он выглядит,» — такой была первая мысль Айседоры, спускавшейся по ступеням к Диомеду. — «Он прекрасен». — Вторая.
Лицо Элиаса исказилось, скорее всего, от боли, но когда их глаза встретились, Айседора ощутила, как возникшая между ними связь снова отозвалась глубоко в сердце.