Отныне с дворян снимался установленный Иваном Грозным и стянутый Петром I на шее дворянства железный обруч обязательности службы государю, неважно какой – военной или гражданской. Эта служба из строгой обязанности превратилась в вольницу. Кто хотел служить – служил. Кому было лень, как Илье Обломову, те ложились на диван. Именно за это послабление дворянская элита, а вслед за ней и дворянская историография нарекли бездарную во всех, кроме одного – любовного, отношениях императрицу Екатерину II Великой, поместив её портрет, изрядно фальсифицированный придворными живописцами, на самую высшую денежную купюру Империи – сторублёвую ассигнацию. В народе её тут же обозвали «катеринкой» (позже в 1917 г. новые рубли Временного правительства по аналогии окрестили «керенками»).
С «Жалованной грамоты» дворянство превратилось из сословия созидателей, воителей и защитников страны в сословие тунеядцев, пропивавших полученное от отцов и дедов наследство. Вместо великих свершений, среди которых одним из последних была победа в Отечественной войне 1812 года, дворянство занялось интригами и мелкой сварой за кости со стола государя. Более того, алчность дворян привела их даже к попытке диктовать свои условия царям. Декабрьское восстание 1825 года – пример такого диктата. Это было почище принуждения Анны Иоанновны к подписанию кондиций верховниками. Следует повторить: наряду с проектами ограничения самодержавия всякими конституциями декабристы планировали физическое устранение не только вступившего на трон Николая I, но его жены и даже детей. Так что Николай I боролся не просто за власть. Ставкой была его жизнь и жизни его близких.
Дворянство в лице декабристов очень напугало Николая I. По сути, это был уже не дворцовый переворот а-ля Елизавета Петровна или Екатерина II. Речь шла не столько о смене личности императора, что само по себе было делом не новым, памятуя об опыте XVIII века. Ставилась задача физической ликвидации династии и политического устройства – монархии. Масонская часть высшего дворянства была последовательной и строгой исполнительницей воли мирового англо-французского масонского заговора против Романовых, а для того времени – и против всей Российской империи. Мы знаем, что начало Смуте XVII века было положено как раз ликвидацией династии московских Даниловичей. Сын Ивана Грозного Фёдор не дал потомства. Трон перешёл в руки «безродного» Бориса Годунова. И началось.
Николай I подавил восстание декабристов. И помогли ему в этом не русские дворяне. Они-то как раз самоустранились. Помогли крепостные крестьяне – солдаты Преображенского и Семёновского полков. Те самые солдаты, чьи предки помогли Петру I справиться с боярской вольницей его сестрички царевны Софьи. Заметьте, что Николай I после декабря 1825 года не доверял русским царедворцам. Его опорой стали «иностранцы». Прежде всего Александр Бенкендорф и Леонтий Дубельт.