– Стойте, пан Зеленский! Мальчик, мальчик! Подойди! Иди же! – вроде бы мягко, но с повелительными интонациями приказал ангельский голос.
«Будь, что будет, интересно же!» – Мишка сбросил мешок на землю и даже задрал козырек драповой кепки повыше, чтобы получше рассмотреть обладательницу чудного голоса.
И остолбенел в прямом смысле слова. Сверху вниз, в голубом сиянии кружев и шелка, на него смотрела изящная головка самой настоящей Девы Марии, точно как в Браславском костеле слева от кафедры. Те же миндалевидные глаза, тонкий прямой нос, пунцовые губы, будто нарисованные тонкой кистью, длинная шея, совершенная линия подбородка…
Мишке захотелось даже покрутить головой, чтобы стряхнуть морок. Шутка ли, фантазия проникла в реальную жизнь! В самом деле, ну не может же быть, чтобы это хрупкое, неземное существо было на грешной земле – вот тут, рядом, на расстоянии вытянутой руки.
– Да-да, галлюцинации от физического перенапряжения, – услужливо подсказывал мозг, – мешок на плечи, и работать! Но Мишка ничего не мог с собой поделать: рассматривал чудо, как произведение искусства, стараясь быстрее впитать яркие подробности, пока морок не растворился в прозрачном воздухе.
– Смешной мальчик, – в голосе видения появились нотки растерянности.
– Мишка Вашкевич, подсобный-с! Толковый малец, только задумчивый! – елейно зашептал Зеленский. – Прошу ручку, пани Ядвига, вот так-с, ножкой на ступенечку! Осторожно-с… Кепку сними, елупень! Не видишь, сама пани Мурашкевич изволили-с к нам! – И вновь медоточиво: – Болеслав Львович, муж ваш, в конторе-с, просим пожаловать наверх-с!
Пани Ядвига, не обращая внимания на услужливо протянутую руку управляющего, сама оперлась на обтянутый голубым бархатом поручень брички и, поставив высокий шнурованный ботильон на кованую ступеньку, протянула тонкую ладонь в сторону Мишки.
– Мальчик! – фарфоровая головка требовательно вздернула плавную линию подбородка.
Мишка, сам ошалев от собственной наглости, подставил руку, и хрупкая кисть пани Ядвиги уверенно и властно на нее оперлась. Мгновение, и изящно скроенная женская фигурка ловко спрыгнула на землю.
– А вы, Михаил, джентльмен! – улыбнулась Ядвига, показав крупные, перламутровые, будто речной жемчуг, зубы. – Это так трогательно, такая редкость, я бы сказала, это неожиданно от юноши вашего сословия.
– Вашкевичи – древний шляхетский род! – как-то по-петушиному, тоненько, выпалил Мишка и почувствовал, как предательский жар стыда краской заливает лицо.
– Ха-ха-ха! – солнечные зайчики смеха словно рассыпались по двору винокурни. – В таком случае, дзенькуе бардзо, пан Михал. Неожиданно, грациозно склонив головку на тонкой шее, красавица представилась замухрышке-грузчику по всем правилам шляхетного общения: