Кэрри, как обычно, "выносила мозг", безжалостно донимала его самыми разными просьбами, поручениями, небольшими услугами. Домашние дела, которые нужно было сделать. Ремонт дома, который он слишком долго не мог закончить. Она все время говорила о просроченных счетах и о том, что ему нужно больше работать сверхурочно на складе, чтобы их оплатить. Вдобавок ко всему она разозлилась, потому что он опоздал продлить рецепт на "Виагру". Она была возбуждена и не трахалась слишком долго, что делало ее очень эмоциональнo-возбудимой и слегка стервозной. Возбуждение было стандартным состоянием Кэрри, поэтому находиться рядом с ней, когда она была на грани истерики, было все равно, что оказаться в эпицентре чертова урагана. В конце своей, как оказалось, последней тирады, она оказалась прямо перед его лицом, ее лицо покраснело, когда она закричала на него. Ярко-алые губы раскрылись, в его сторону полетели мини-капли слюны. Это было слишком. Он не мог не отреагировать. Все, что он сделал - это оттолкнул ее от себя. Простое действие, которое не должно было привести к такой полной (откровенно дерьмовой) катастрофе!
Но оно привело.
Она отшатнулась назад, споткнулась о свои же длинные ноги и упала, ударившись головой об угол кухонной столешницы. Она упала на пол и не двигалась. Было много крови. Так много проклятой крови. Растекающаяся лужа ярко-красного ужаса. Сначала Линк мог только смотреть на ее неподвижную фигуру в изумленном, парализованном неверии. Когда он, наконец, пошевелился, он встал над ней на колени, чтобы проверить пульс, но это была лишь формальность. Разбитая форма ее головы сказала все, что ему нужно было знать. Даже такая набитая дура, не может существовать без половины затылка. Женщины, на которой он был женат пятнадцать лет, больше нет. Просто исчезла. В мгновение ока. Это не казалось реальным. Не было ощущения, что это могло быть реальностью. Всего несколько мгновений назад она была жива, совершенно здоровое человеческое существо. Кричала, разбрызгивая слюни, истерила и жестикулировала руками. А теперь ее не стало, ее резко вычеркнули из этой бренной жизни. Как будто она была не более значимой, чем букашка, раздавленная под чьим-то ботинком.
Убедившись в ее смерти, Линк отпрянул от трупа, и его обильно вырвало в кухонную раковину. Отплевываясь, он вышел в коридор и взял несколько запасных простыней из бельевого шкафа. Он завернул тело Кэрри в эти простыни и отнес ее в подвал, спрятав в старый ящик, который когда-то принадлежал его отцу. В нем не было ничего, кроме кучи заплесневелых старых газет и журналов с обнаженной натурой. Он вытащил эти "ценные вещи", положил свою мертвую жену в ящик, тот - в багажник, и закрыл.