Пусть хитрит. Пусть врет. До поры, до времени…
— Тебе же хорошо? — спросил шёпотом — Хорошо со мной?
И вдруг такое услышал в ответ…
Через сбитое, разодранное тяжкое дыхание, через мрак и влагу, через время…
— А тебе, Рэндар? Тебе… Хорошо?
И уже потом, когда лежали рядом — голые, обнявшиеся, словно друг в друга вросшие, чуть не взвыл, когда она повторила вопрос.
— Тебе то хорошо со мной? Ты ведь из оборотней первый… Я до тебя и не знала, что вам надо…
— А сейчас знаешь? — так же шёпотом спросил, чтоб не спугнуть — Что нам надо?
— Да то же, что и людям… Жить. Любить, может. Но жить точно.
Точно. Точнее не бывает.
То, что она попала и попала крепко и мощно, Аталина не отрицала. Попала…
Всю свою серую, неказистую жизнь берегла она себя от зависимостей разного рода. Выяснив когда — то, что не подвержена им, расслабилась. И попала…
Алкоголь не действовал на неё. Ни в каких дозах. Самые крепкие напитки она пила, словно воду, не пьянея, не мучаясь по утрам головными болями, не плюясь горькой слюной. Курить сигары, сигареты и даже " розовые лепестки "* она пробовала много раз. Не стала продолжать, лишь потому что не видела смысла, плюс ей не понравился вкус и запах. Оставались " жвачка "* и Лаберилльская Пудра. Но если с пудрой отношения девушка выяснила ещё в пятнадцать, то жвачка одно время помогала ей. Гоняя во рту липкий, кисло — сладкий комок, Баррет вроде бы что — то почувствовала… Но нет. Её организм быстро дал понять, что и это для него не допинг.
— У тебя нет вредных привычек! — сказала как то Нэйлин — Тебя даже пудра не берет. Ты и не любишь никого поэтому!
Аталина тогда очень обиделась. Не подав виду, придав лицу безмятежное выражение, спросила:
— Как это связано, Нэй?
— Так и связано. Любовь это зависимость. На неё подсаживаешься, как на наркоту. Или на алкоголь… А ты не подвержена.
На любовь, может и нет… А вот на Рэндара Корделла… Похоже, да. В самом начале Аталина решила, что просто подсела на секс… Смутно вспоминая, что слышала о таком. Потом оправдала себя действием метки…
Но… После метки должно ломать. Сильно ломать! Аркас сказал ей об этом. Должна быть боль и температура — тело может попытаться вытолкнуть яд. Ничего этого не было, даже лёгкое жжение в месте укусов быстро прошло…
— Аталина, ты уникум… — сказал Аркас, нахмурившись, когда девушка, откинув волосы и оттянув широкий ворот свитера показала шею — У самок Хорсеттов остаются лёгкие шрамы. У тебя… Кто ты такая, линара Баррет?
Он несколько раз ездил в Инфоцентр, рыл землю носом. Говорил с Фретчем, но кроме воплей, плевков и выкриков насчёт идиота Корделла и иномирных падлюк с фиолетовой кровью…