Как жители пустыни прятались от солнца и от холода под своими многослойными одеждами, так и Янг прятал свои настоящие чувства под масками - и сколько было этих масок, кто знает? Нужно сойти с ума, чтобы поверить многоликому, да еще последователю Рауши - богини, чьим культом было не благо, не милосердие, и даже не справедливость, а - красота. Ее жрецы не видели ничего дурного в том, чтобы оборвать нить жизни, если она "портит красоту великого гобелена".
Разум кричал, что она совершает огромную ошибку.
Интуиция тихо, на грани слышимости шептала: "ты права, ты права..." - и этот шепот отчего-то полностью забивал истеричные вопли разума. Может быть потому, что был спокойным?
- Мне, кажется, нехорошо, - сказала Алессин. И вдруг, закатив глаза, осела к ногам Янга пестрой и яркой кучкой.
- Бездна!, - выругался Янг. Узкий трехгранный стилет словно сам прыгнул в ладонь. Кесар поддернул рукав накидки супруги, снова обнажая руку до локтя и сделал аккуратный надрез, стараясь портить кожу так, чтобы, если вдруг останется шрам - его было не видно. Крови оказалось немного, да много и не нужно - Алессин сильный маг, сила просто пела в ее крови.
Смочив платок, Янг бросил его на подоконник и негромко сказал:
"Силой ее, правом супруга, волей Рауши - призываю на службу за плату... "
Никто его не слышал здесь, рабыня помнила приказ и никого не пустила в комнаты. А если бы кто и услышал: жрецы, родовитые, военначальники или евнухи из квирина - вот удивились бы!
Этого Священного считали правителем-мальчиком, правителем-монахом. И вполголоса, а то и в полный голос говорили, что ничего ему не нужно: ни власти над родовитыми, ни золота, ни красивых рабынь, ни охоты с леопардами, ни войны... ничего, на что обычно ловятся мальчишки. Только заветы своей Рауши на уме, да красота гобелена. Легко справиться с таким: славь картаэльскую богиню и будет тебе счастье.
Никто бы не поверил, что голос кесара может звучать так. Не просто властно, а исключая малейшую тень неповиновения.
Маги меняют мир силой, ведьмы - словом: мир любит их и охотно откликается на просьбы. Струна звучит в унисон с миром, человеку - струне достаточно услышать мелодию любого предмета или явления, чтобы, поменяв ноты, получить другое звучание.
Янг не был ни тем, ни другим, ни третьим - но не сомневался в том, что он прикажет и мир подчинится.
Темная дымка соткалась над платком, испачканным в крови, уплотнилась и приняла форму забавной твари: полуптицы - полуящерицы. Пернатой, но при этом зубастой. Птица была насыщенного кобальтового цвета, переходящего в черный, а по самым кончикам сильных крыльев пробегали всполохи глубокого синего цвета.