Его коттедж был форд-ноксом, самым стойким, самым удаленным, самым высокооснащенным. Пробраться туда просто так невозможно, только если сам Тимофей этого не захочет.
Но…всегда есть это противное, липкое «но»: оттуда можно выйти. И Лиза знает, как это сделать.
Когда добрались до так называемой стоянки, где были оставлены машины, Тимофей принюхался и понял, что следов Якова не чувствует. Он сбежал.
Мужчина от злости пнул белый сугроб и еле слышно выругался:
- Черт, он будет в доме раньше меня!
Но выбора не было: он был в ответе за того, кого охраняло его агентство.
Тимофей усадил мужчину за руль, самостоятельно пристегнул его. Тот обалдело глядел вперед.
- Вы поедете за мной, на своей машине.
Тот кивнул немного обалдело.
Тим быстро оделся и прыгнул за руль автомобиля, проследил, как вырулит его подопечный, убедился, что все с ним в порядке. Оказалось, что стоило мужику сесть за руль, как он снова начал соображать, успокоился и вообще взял себя в руки. Тимофей забил в навигаторе его адрес и сейчас уверенно гнал свою машину, надеясь, что предчувствие, что снедало его душу, было неверным.
И все то время, что Тимофей находился в пути, перед ним стояло лицо Лизы. Какая это была сладкая мука находиться рядом с нею, ощущать сначала еле различимый, а после все более разрастающийся аромат ее возбуждения, ее раскрывающейся страсти! Она явно чувствовала это – их начинало тянуть друг к другу невыносимо, но начала сопротивляться этому животному чувству, узнав, что у Тимофея есть брат.
От этой мысли мужчина крепче сжал руль, от чего мышцы на руках напряглись. Увидев Якова спустя столько лет, он был ошарашен. Ошарашен, удивлен, шокирован, но не рад, потому что впервые за столько времени он увидел его рядом с Лизой, девушкой, на которую уже начали выстраиваться кое-какие планы.
Это и смутило, и расстроило, и взбесило его, - в большей части потому, что радости от встречи он не испытал.
Дикое чувство соперничества в дружбе, братстве, всегда изводило их в детстве. И причиной всему была та самая маленькая рыжая девочка, что, оказывается, выросла в настоящую красивую женщину.
А сегодня Тимофей и сам принял решение отстраниться. Несмотря на то, что он чувствует, для себя поставил задачу уйти с пути брата и усмирить в себе все те желания, что будила своим ароматом, светом, девушка. Как бы больно не было ощущать это в себе.
Перед ним вновь встал образ улыбающейся Лизы, и Каплунов неосознанно улыбнулся ей. Она вся – чистое напряжение, сексуальное влечение в самом концентрируемом виде, чистая грация и благоухание, а ее тело будто излучает в тусклом свете нежное сияние. Когда она рядом, так хочется прикоснуться к ней, приласкать, что приходится сжимать кулаки, чтобы удержаться. Но хуже всего приходится, когда она задумчиво смотрит на него, или улыбается. Тогда можно просто потерять голову, глядя на то, как приоткрываются ее сочные губы, представляя, как легко было бы просунуть между ними кончик пальца, ощутить тепло ее рта, влажность языка.