Чему он радовался?
Возле старика кто-то стоял. Темный, неясный, крылатый. Мне показалось, что темный растерян, но едва я обратил взгляд к нему, как видение колыхнулось и сгинуло.
– Что это? – спросили за моим плечом.
Чудом я не отпрыгнул в сторону. Обернулся, вот и все.
Она возвышалась надо мной на целую голову. А если учесть гребень шлема, сдвинутого на затылок, так и на две. Лицо Афины выражало растерянность, такую же, какую я заподозрил в темном незнакомце. Не уверен, что мое собственное лицо при этом было таким же спокойным, как у слепого мертвеца.
– Сон, – объяснил я. – Мой сон.
И, спохватившись, добавил:
– Радуйся, великая богиня!
Радоваться Афина не спешила. Озиралась по сторонам, крепче сжимала копье, которое я в первый момент не заметил. Боевой шлем не отягощал стройной шеи и хрупких на вид плеч. Из-под бронзовой кромки выбивались непокорные, тщательно завитые локоны: темные с золотым отливом.
Я глянул под ноги. Локоны Афины неприятно напомнили мне сперва о змеях, а затем о проволоке, которую я плел, расплетал, швырял. Я ждал, что два сплавившихся куска так и лежат между мной и богиней. Но нет, они исчезли без следа.
– Где мы?
– На Эрифии, великая богиня. Это остров.
– Красный остров? Остров Заката?!
– Наверное. Я не знаю, что такое остров Заката.
Она закусила губу. Сверкнула серебряная капля: должно быть, зубы богини прорвали тонкую кожицу. При нашей первой встрече у источника Пирена дочь Зевса была удивлена и раздражена; вот наша вторая встреча, и она опять раздражена и удивлена. Что же я за неудачник такой! А может, я зря накручиваю себя? Если Афина – мудрость и военная стратегия, откуда взяться удивлению и раздражению?
– Ты, мальчишка!
Афина ткнула меня в грудь тупым концом копья. Я испугался, что сейчас упаду навзничь, но тычок вышел еле заметным, вроде падения увядшего листа, словно копье было жалким прутиком, а я – могучим исполином. Воистину сон есть сон, здесь все не взаправду.
– Ты заснул на моем жертвеннике? И тебе приснился остров Заката?!
– Да, великая богиня. Мне часто снится этот остров.
– И ты затащил меня в свой сон?! На Красный остров?!
– Я не тащил. Разве бы я осмелился? Это ты, великая богиня, соблаговолила посетить мой ничтожный сон. Пожелай ты оказаться в другом месте – не сомневаюсь, ты бы наслала на меня какой-нибудь другой сон. Кому покорен Гипнос, если не тебе?
– Я и наслала, глупец! Мы должны были…
Она замолчала.
О, моя дурная детская привычка к островным грезам! Мысленно я проклинал ее. Вот, разгневал богиню. А ведь я рассчитывал не на гнев, а на милость! Приснилось невпопад, теперь задабривай Афину, умасливай…