Мало ли кто здесь летает?
Впрочем, хитроумный бог был осторожен. Он всегда брал в расчет неприятные случайности, равно преследующие смертных и бессмертных, вот и укрыл себя плащом невидимости. Трупы, мухи, голова, девушка – к этому бог тоже остался равнодушен.
Собака была занята великаном. Великан – собакой.
Бог – этими двумя.
Еще недавно Гермий размышлял, стоит ли ему лететь в Ликию. С одной стороны, тут обреталась Химера. Сказать по правде, Гермий меньше всего хотел оказаться рядом с дочерью Тифона и Ехидны. С другой стороны, в Ликию отплыл жеребенок, а Гермий изнывал от желания побеседовать с парнем по душам. Водитель Душ был мастером таких бесед. Если великий Персей действительно отказался от поездки в Аргос на похороны друга из-за этого балбеса, мечущегося в поисках очищения…
Жеребенок – единственный, у кого можно что-нибудь выведать. Что? Этого Гермий не знал. Но чутье подсказывало богу, что он на верном пути. Вероятно, в Аргосе произошли события, смысл которых темен даже для Олимпа. Раз так, встреча с жеребенком способна разогнать туман. Кроме того…
Летя над морем, Гермий не думал о жеребенке. Черед парня настанет позже, когда они встретятся. Гермий думал об Аполлоне, своем сребролуком брате. Аполлон горд, заносчив, вспыльчив и мстителен. Но числить его в дураках – большая ошибка. В последнее время ходили слухи, что для зимовки Аполлон избрал Ликию, чей климат не в пример мягче, нежели в Дельфах или на Делосе, любимых местах надменного стрелка. Кое-кто даже утверждал, что Артемида сопутствует брату, возлюбившему тепло и отвергнувшему холод.
Зря, что ли, в Киликии, неподалеку от пещеры, где в свое время томился искалеченный Тифоном Зевс, воздвигли святилище Артемиды Сарпедонской?
Гидра, вспоминал бог в крылатых сандалиях. Лернейская Гидра, владычица Гера и туша коровы. Трехглавый Кербер, добросердечная Персефона и медовая лепешка. Не хочет ли Аполлон взять пример с тетушки Геры и сестрицы Персефоны? Не подумывает ли он, смирив гордыню, угостить кое-кого парным мясцом, свежим хлебушком, пучком сочной травы? Прибрать к рукам полезного союзника, превратить беду в домашний скот?
Кого?
Неужели беспокойную Химеру?!
Если тифонов огонь, полыхающий в глотках чудовища, объединится с золотыми стрелами Феба, стрелы станут молниями. «Мой колчан неиссякаем,» – вспомнил Гермий слова, произнесенные Аполлоном на совете олимпийцев. Следом на ум пришли собственные слова Гермия, брошенные им Афине: «Победи ты Зевса – и ты давно уже воссела бы на его трон…» Чего хочет Аполлон? Куда стремится? Если он нацелился на Химеру, и не стрелой, а уловкой, то кто станет будущей мишенью для стрел-молний?!