От неожиданности я даже отшатнулась от него но, придя в себя, ответила:
– Не боюсь. Разве что прическу испорчу.
– Это тебя, – он протянул мне розы, от чего я снова опешила.
– Зачем? Я думала, ты их для матери приготовил.
– Ей тоже. А эти тебе… Я надеюсь, ты помнишь, что тебе нельзя отвергать мои знаки внимание?
Мне и не хотелось отдавать розы, они действительно были красивыми.
– Спасибо, – произнесла немного грустно.
Машина нас ждала за поворотом. Я даже не стала спрашивать, как Кристоф нашел меня – зная его магическую силу, это был бы глупый вопрос.
Мариса немного заёрзала, стоило мне устроиться на сиденье. Она вылезла из-под пальто и уставилась на Кристофа, мешая нашему единению.
– Скучал? – спросила чешуйчатое.
– Неимоверно. Тебе тоже приготовил подарок, – он засунул руку в карман и двумя пальчиками, осторожно достал серую мышку.
– Кри-и-ст-о-оф! Убери это! – взмолилась я от ужаса.
Мышка крутилась вокруг хвостика, пытаясь изловчиться и укусить то, что её удерживало.
Мариса смотрела за грызуна со странным охотничьим азартом – она не питалась мышами, ей всегда хватало той энергии, которую ей давала я, но сейчас с ней происходило что-то странное. Понаблюдав за добычей секунду, она резко бросилась к грызуну, покидая моё тело. Но стоило ей приблизиться к Йенсену, как мышонок превратился в дым, а Кристоф крепко схватил Марису.
– Отпусти меня, извращенец! Мало тебе чужих баб, ты уже на животных переключился! – вопил мой фамильяр.
– Как скажешь, – он разжал пальцы, но Марисы в них уже не было.
– Куда ты её дел?!
– С ней всё в порядке, дожидается тебя дома.
Он убрал цветы, лежавшие на соседнем сиденье и сел рядом со мной. Его хитрый взгляд не предвещал ничего хорошего. Кристоф протянул руку к моему лицу, но я отпрянула от него.
– У нас уговор, помнишь?
Это был шах и мат.
Об обхватил ладонью мой подбородок, ласково проводя пальцем по щеке, нежно коснулся губ легким поцелуем.
– Так нечестно, ты не имел права отсылать Марису!
Не его лице появилась самодовольная улыбка.
– Разве?
Он еще раз коснулся моих губ. В этот раз уверенней и с упоительным наслаждением.
– Ты мерзавец, Кристоф, – протестовала я.
– Да, я такой.
Он дал мне сказать, что я о нем думаю, и закрыл мой рот страстным поцелуем. Его язык раздвинул мои губы, и под его напором, я начала сдаваться. Цепляться за реальность уже было невозможно. Я растекалась в его сильных руках, как последний снег под весенним солнцем. Таяла от его нежности, подогретая нашим общим желанием. Его руки скользили по моей коленке, поднимаясь к бедру. В ответ на это тело отозвалось сладостным томлением внизу живота. Взъерошив его волосы руками, я пылко целовала его в ответ. Дыхание стало тяжёлым, и каждый новый вдох давался с усилием.