Аслан ненадолго прервал зрительный контакт, — когда Лена облизнула пересохшие губы. Из глубины ее естества с каждым мгновением этой странной близости, расползался неистовый жар.
Аслан осторожно промыл кровоточащее колено, обработал раствором, наложил повязку.
— Готово, — сказал он хрипло.
— Спасибо, — ответила Лена, рассматривая повязки на руках и попыталась скрыть неловкость. — Сегодняшний день богат на несчастные случаи. Софья руку обожгла, я вот тоже… Еще раз спасибо за помощь. Поздно уже. Я пойду все-таки домой.
— Я провожу.
— Не надо. Я сама дойду. Правда. Все в порядке.
Очень не хотелось оставаться с ним наедине — он только, что разбудил в ней женщину, и это, Лена была уверена, чревато последствиями. Сразу вспомнились младенцы в подолах и прочие прелести жизни. И гневный взгляд дяди Мурата.
— Верю, но проконтролирую, — Аслан сногсшибательно улыбнулся. — Пошли.
Наступать на пострадавшую ногу было больно. Лена старалась не морщиться и не хромать, боясь снова оказаться на руках Аслана. Она удивлялась пошлым мыслям, которые навязчиво крутились в голове.
С Давидом никогда такого не было. Никогда жар не опалял щеки, никогда не скручивался узел внизу живота, не взрывались в сознании фейерверки чувств.
«Так можно голову потерять. Ну и еще кое-что, а потом, удивляясь, буду всем говорить: страсть одолела, прямо сил не было! Совсем как Лейла. Ой, как хорошо теперь я ее понимаю! Но я не Лейла. Я — кремень. Меня слащавыми улыбками не проймешь! Голова еще на плечах. Правда, она будто раздвоилась и совсем не о том думает, но с этим я справлюсь. Буду держаться от него подальше».
Она покосилась на Аслана — он шел, освещая ей путь, — снова в глубине разлилось сладкое томление. Лена с шумом выдохнула, раздраженная своими первобытными реакциями на него.
— Больно? — послышался участливый голос в темноте, крепкая рука обвила талию. — Обопрись на меня.
— Не надо, я прекрасно дойду, — Лена попыталась отстраниться, но Аслан крепче прижал ее к себе.
Остаток пути прошел, словно во сне. Она поняла, что они на месте, когда на кухоньке зажегся ослепительный свет.
Аслан пробежался взглядом по шкафчикам и полочкам, древним нам вид, потом взглянул на нее.
— Я думал, Анжела все выбросила. Он провел рукой по одному из них. Это мое детство. Мебель собирал мой дед. Он учил меня вырезать по дереву. Если захочешь менять мебель, отдай мне, я заплачу, сколько попросишь.
— Хорошо, отдам. Только эта мебель мне самой очень нравится, но, если хотите, я могу обменять ее на другую, — Лена взглянула на него. — Эм, я вас, кажется, кровью испачкала, когда вы меня несли. Могу постирать вашу рубашку, клянусь, будет как новая.