Я уставилась на линезского принца, стоявшего в каком-то шаге от скамейки. Так тихо подкрался, я не почувствовала опасности! И селезень не насторожился. Хотя он относится с недоверием к чужакам. А таковыми для него были все, кроме меня и брата. Хотя меня рыжий селезень любил все же больше, к Эрвину даже выходил не всегда.
— Ты! — выдохнула я. — Что здесь…
Подслушивал! Он подслушивал! Подло, низко, недостойно! Во дворце моей семьи — он следил за мной!
Я лихорадочно соображала, не называла ли его именем селезня и с облегчением поняла, что этого не случилось. Я поняла, что выдала свое смятение и постаралась взять себя в руки. Взглянула на Тиля уже совсем другим взглядом. Пусть знает, что в чужом доме ему не везде можно совать свой длинный нос.
Ну ладно, по правде сказать, нос у Тиля вовсе не длинный. Прямой, не слишком большой… короче говоря, вполне себе сносный для принца. Для линезского, разумеется!
— Так что ты здесь делаешь?
Тиль пожал плечами.
— В саду красиво. Мне нравится сюда приходить.
Я едва удержалась от того, чтобы сжать кулаки. Уверена, он явился потому, что знал, куда я пойду. Назло мне. В прошлом году я потребовала, чтобы он не досаждал мне своим присутствием, а в зимний сад мы не пускаем гостей. На что Тиль заметил, что сто раз уже был в этом самом саду и почему должен прекращать сюда ходить… в общем, понятно, что сделал он это исключительно мне на зло. Сдался ему этот сад… а вот то, что мне неприятно его тут видеть — совсем другой разговор!
— Юсти, я не хотел тебя обидеть, — вздохнув, сказал Тиль. Он все еще выглядел уставшим. Лучше бы выспался как следует, чем спозаранку искать, кому бы устроить неприятности в рольвенской столице.
— Тогда зачем ждал, пока я спрошу? — вырвалось у меня. — Ведь дело касается твоего отца!
— Но если бы ты не спросила, мои слова выглядели бы как жалоба, — заметил Тиль и улыбнулся.
Я нахмурилась, уловив тень насмешки. Хорошую нашел отговорку! Неужели он думает, я бы не выслушала?! Просто он не хотел объяснять! Именно мне, судя по тому, что все остальные знают. Чтобы подчеркнуть свое отношение…
Тиль наблюдал за мной.
— Я поняла… это твое дело, — медленно проговорила я, стараясь держать лицо. — Но знаешь, что мне до сих пор не понятно? Неужели предсказание важнее? Тебе надлежит быть подле отца в столь тяжелые времена, а вместо этого ты… о чем-то договариваешься с Терином Браном, даешь какие-то поручения Лансу…
Тиль склонил голову набок.
— Ланс не стал бы выполнять мои поручения, — заметил он.
Это было так. Эрвин или папа — вот чьи приказы выполнил был Ланс. Но тогда дело выглядит еще неприятней!