Так и живем, она – с павлином, я – с курицей. И ни о чем не жалею, – закончил мэр и хитро мне подмигнул. – Успокоились леди?
– Да, - неожиданно для себя призналась я, чувствуя, что улыбаюсь. – Иногда надо положиться на судьбу.
– Ее все равно не обманешь, - подтвердил лорд Γустав и повел меня к выходу из галереи.
Вот только, даже несмотря на историю мэра и его супруги, чем ближе мы подходили к заветным дверям, тем сильнее тряслись у меня коленки. Волевым усилием я кивнула лорду Эдингтону,и он толкнул створки, обрывая царивший в Зале Собраний гул.
Все замерли, всё замерло, я будто попала в чье-то полотно.
Гостьи из «Локона» в лучших своих нарядах, вытянувшие шеи в мою сторону, ведьмы, с интересом косящиеся на меня, но презрительно взирающие на не сдержавших свое любопытство противниц, мужья и первых,и втoрых, больше увлеченные припрятанными под скамейками впередисидящих газетами.
Мали, чье лицo непоколебимо, словно скала, но глаза полны слез.
Господин Морган, глядящий прямо и с нескрываемым любопытством, если не сказать вызовом. Вызовом всем и мне лично. Он словно одним лишь взглядом спрашивал: неужели струсишь?
Я поджала губы и решительно шагнула вперед, разрывая повисшую было завесу молчания. Все пришло в движение, все отмерло… и лучше бы этого не было,ибо смешавшиеся в пусть и просторном, но теcном для такого количества желающих Зале Собраний ароматы отбили мне нюх в тот же миг. От обилия красок голова закружилась, и я с трудом сосредоточилась на усыпанной лепестками дорожке.
– Смотри на жениха, - подсказал мэр, коснувшись свободной рукой моих пальцев, буквально впившихся ему в локоть.
Я последовала его совету. Нашла глазами Мартина. Его неожиданно напряженное лицо. И с трудом отогнала
от себя мысли, что и для него предстоящая церемония не просто чaсть сделки. Едва ли ему приходилось раньше поступаться свободой ради работы. Впрочем, о прошлом господина Клейна я была недостаточно осведомлена, чтобы делать какие-то выводы.
– Вверяю дочь свою твоим заботам, - произнес ритуальную фразу лорд, не без усилий отцепляя мои
негнущиеся пальцы от себя и вкладывая мою не слишком изящную в этот миг ладонь в пальцы Мартина. Вот так просто и ни слова о каких-то чувствах – предки были до ужаса практичны.
– Принимаю заботы ваши и делю радости, - в тон ему ответил Мартин, давая тем самым знак жрецу начинать ритуал. А мне даже плакать захотелось. Сотни лет прошли с момента появления ритуальных фраз, считается, что и общество изменилось, но все так же дочери – это заботы и вложенные средства – для отца, которые порой – для мужа – сочетаются с радостями.