А дальше произошло то, что совсем не укладывалось в моей голове.
От меня последовало признание, что я не Лена. Этот момент, по моему мнению, должен был переломить ход событий.
Услышав фразу, что я – не Лена, Макс просто обязан был насторожиться и попытаться вникнуть в мой бессвязный лепет!
А установив мою истинную личность, тут же разорвать отношения со мной и постараться найти Лену, ведь именно она «принесёт в клюве бабло», как он выразился.
Я бы на его месте поступила именно так.
Но вот тут-то и происходит самое странное.
Он совершенно не стал заострять внимания на такой важной, всё меняющей детали!
Он отнёсся к моему признанию слишком легкомысленно, хотя впечатления легкомысленного человека уж точно не производил.
Я вспомнила его холодный взгляд и голос, острый, как лезвие ножа, и поёжилась.
И в итоге, в необъяснимом итоге, узнав, что я – Валя, Макс, горевший желанием жениться на Лениных деньгах, вдруг взял да и женился не на Лене, а на мне!
Какой смысл жениться на мне, если наследство получит Лена?..
«Да мне пох… вообще – Лена, Валя…»
Как это «пох», если между мной и Леной есть принципиальная разница – ей светят большие деньги, а мне – нет?!
…– На девятый путь прибывает скорый поезд номер четыреста четырнадцать, Нижневерск – Коленов. Будьте внимательны и осторожны! Нумерация вагонов – с головы поезда! – вдруг раздался громкий голос прямо надо мной. Резко задрав голову, я увидела, что на столбе, под которым я стояла, прикреплён рупор.
Голос перебил мои размышления.
Подняв сумку, я потащилась на девятый путь, пугливо озираясь по сторонам. Отовсюду к далёкому указателю «9» потянулись люди. Их было много, ярких и пёстрых, и вскоре я, серая и неприметная, слилась с ними и потонула в шумной толпе.
Забравшись в вагон, я отыскала своё сорок первое место – нижнюю боковушку, – положила под язык сувертан и села, отвернувшись к окну. До отправления оставалось ещё полчаса.
В надвигающихся сумерках, как вспышка, сверкнуло и погасло жуткое ощущение, что смерть идёт за мной по пятам.
Наконец, поезд, вздрогнув, тронулся и начал медленно набирать скорость.
«Вы покидаете город Нижневерск», – проплыл мимо знакомый плакат, и Иван Запрудный в безукоризненно сидящей железнодорожной форме вытянул руку вперёд, провожая меня в дальний путь.
…– Пирожки, пирожки! Булки, слойки, ватрушки!
В проходе появилась высокая худенькая девица в фартучке, наколочке и с тележкой на колёсиках.
– Пирожок, – попросила я, едва зацепив её взглядом и уткнувшись в квадрат столика перед собой.
– С капустой, с картошкой, с творогом, с повидлом… – начала она бодро оглашать список своей продукции.