– Хм… Похоже, не всё спокойно в Датском королевстве… – озадаченно произнесла я вслух и, не заметив поблизости урны, спрятала бумажку в карман.
Услышанное разбудило уснувшую было тревогу. Странная посетительница, её упомянутая тётя Дуся и бурное недовольство загадочным Окунем, который, кстати, не отказывает, а разрешает, ввергли меня в новый водоворот непонятных явлений.
Калитка со слишком медленным доводчиком всё ещё не закрылась. Решив пока не оповещать обитателей особняка о своём прибытии, я цепко ухватила её за ручку, приоткрыла пошире и юркнула внутрь.
Пройдя через великолепный парк с фонтаном и стоянкой, где были припаркованы несколько дорогих легковых машин и сверкающий новёхонький микроавтобус «Рене Трафик», я очутилась перед дверями двухэтажного без преувеличения сказать дворца, вылепленного из камня, с широкими колоннами и двумя белоснежными скульптурами львов у входа.
Н-да… Небедное семейство здесь обитает, – убедилась я.
Открывая тяжёлую дверь на скрипучих пружинах, я ожидала увидеть просторный холл, выстланный паркетом, увешанные картинами стены, седовласого Окуня, греющего ноги в кресле-качалке у камина, широкую деревянную лестницу с вазонами на пролётах и прислугу в чистенькой отглаженной униформе, которая сначала доложит обо мне, а потом препроводит к госпоже Инессе – никак не меньше.
Однако вместо всего этого взору моему предстало нечто совершенно иное.
Сразу же за дверью возник тесный глухой чуланчик. Вывернув из него в единственном светлом направлении, я тут же оказалась перед столом, за которым восседала представительная женщина в медицинском халате.
– Вы куда? – строго спросила она низким грудным голосом, и в ушах качнулись тяжёлые золотые «калачи».
Окидывая взглядом уходящий вдаль светлый коридор с рядами белых дверей, я начала понимать, куда попала, и душу обдало горячей болью.
– К Инессе Шангиной…
– К Шангиной? А вы ей кто?
– Дочь.
– Дочь?! – Медсестра выкатила на меня голубые шары глаз. – Какая ещё дочь? Впервые вижу…
– Такая ещё дочь! – заявила я неожиданно громко и уверенно.
Она сжала губы, задрала подбородок, и под сводами старинного особняка прозвенело страшное слово. Слово, не дающее получить наследство, слово, не позволяющее жить под своим именем, слово, закрывающее передо мной все двери.
– Паспорт!
Возникла заминка. Я судорожно соображала, что сказать.
– Окунь разрешает… – тихонько пискнула я, вспомнив о пропуске, выброшенном девушкой в красном платье.
Медсестра уставила на меня недоверчивый взгляд.
– Вы что, уже были у неё?
– Нет, я в первый раз…