Чтобы не случилось, Лавиния оставалась бесстрастной, как лилия во льду. Падали ли они с братом и ушибались, получали ли травмы в результате пробуждающейся стихийной магии, безобразно дрались между собой или ещё более безобразно третировали приставленных к ним воспитателей – Лавиния на всё глядела спокойно и равнодушно.
Джудит от всего сердца надеялась, что на мать она не похожа.
Отец из своей скорлупы выходил редко. А разговоры с ним, если и случались, были тяжёлыми – поучительными, эмоциональными, надолго запоминающимися и – только по очень крупному поводу.
Так что, если отец решил приехать на Эльхард, можно было не сомневаться – кто-то из них, Джудит или Джеймс, облажался по-крупному. Причин могло быть множество. То, что Джеймс оказался совсем не на том факультете, на котором планировали; инцидент с Мориваром, закончившийся довольно крупным расследованием; то, что Джудит едва не утонула?
Но, скорее всего, причиной стали её доносы на дружбу с Джеймсом и Райли, доносы, о которых теперь она уже жалела. Не зная, чего ждать от предстоящего свидания с родителями она, на всякий случай, не ждала ничего хорошего и волновалась.
Выбранный наряд для Родительской субботы был консервативен и элегантен: миди юбка-карандаш и блузка, туфли на острой шпильке, аккуратная сумочка-клатч его завершала.
Родители ждали их на одной из открытых террас ресторана, расположенного на береговой линии.
Ресторан «Устрица» обладал уникальный особенностью – прекрасным видом на морские просторы, что в сочетании с отменной кухней и дорогим интерьером производило впечатление и позволяло расслабиться. Ложи, где уютно располагались столики, одну от другой отделяла бахрома золотых нитей. То здесь, то там, загадочно поблескивали зеркала, огни свечей отражались в натёртом (буквально!) до зеркального блеска, паркете. Прямо из пола росли деревья, увитые цветами – чаще всего, орхидеями. В воздухе кружились бабочки, правда, то была лишь иллюзия, но оно и к лучшему, ведь, в отличие от настоящих насекомых, иллюзорные не утонут у тебя в тарелке.
На сцене играл небольшой оркестр, но при желании можно было поставить заглушку.
Джудит отметила, что отец выглядит уставшим. Под глазами его залегли тени, которых раньше не было. Зато Лавиния, как всегда, выглядела безупречно.
– Добрый день, дорогие, – улыбнулась она, подставляя щёку для поцелуя вначале сыну, потом дочери. – Рада вас видеть. Присаживайтесь.
Потекла обычная скучная беседа, разнообразия в её монотонное течение вносил лишь залётный ветерок, врывающийся со стороны моря и перебирающий золотистые кисти бахромы.