– Не могли бы вы выражаться яснее? Без недомолвок? – всё сильнее злился брат Джудит.
– Нет, не могу. Потому что мы с тобой не одни, а кое-что не может быть озвучено в присутствии леди. Но я уверен, ты понимаешь, что я имею в виду, сын. Так что, Джеймс, никто из нас не в восторге от твоего нового друга.
Лавиния в очередной раз брезгливо поджала губы:
– Куда катится мир? Когда я была молодой, помыслить было невозможно было, чтобы цвет нации не просто пересекался со всяким сбродом, но и учился с ним.
– Думаю, что физически парень всё-таки безопасен, – поспешил заверить её отец. – Он наверняка на усиленном контроле, на него есть рычаги воздействия. Но разумнее держаться от таких людей подальше и не подпускать их к себе. Наверное, это моя вина. Я был слишком занят своими делами, вот и не уделил достаточно внимания тому, с кем обучаются и общаются мои дети. Но, признаться, я и помыслить не мог, что вы станете общаться с таким, как этот… – отец не нашёл слов для характеристики Райли и продолжил. – Тем более – дружить.
– Ты действительно считаешь этого Райли своим другом, Джеймс? – жалобным голосом жеманно протянула Лавиния.
– Да, – отрезал Джеймс.
Это было исчерпывающее «да».
Джудит не знала, гордится ли она братом в этот момент? Или придушить его готова? Зачем так категорично? Не мудрее ли помахать головой, а когда родители уедут – жить дальше своей жизнью? До следующей Родительской субботы пройдёт ещё полгода, много воды утечёт и – там видно будет.
– Плохо, – отец достал сигару и затянулся.
Поглядев на колечки дыма, кивнул и повторил:
– Очень плохо.
В его голосе появились нехорошие нотки, предвещающие бурю. Такое случалось крайне редко, а потому не могло не пугать.
– Ты собираешься и дальше позорить нас этой своей неуклюжей дружбой?
Выражение лица Джеймса предвещало идеальный шторм – просто волна на волну в девять валов. Но прежде, чем Джеймс заявил, что будет дружить с кем захочет, и плевать ему на мнение родителей, Джудит, сделав круглые, наивные и честные глаза, на который отец всегда покупался, рискнула взять на себя внимание.
В конце концов именно она виновата в том, что этот разговор вообще начался. Правда, когда она писала письмо родителям, она верила, что Райли любовник её брата, и эти отношения нужно пресечь, а теперь всё изменилось – Райли успел спасти ей жизнь, она перед ним в долгу.
– Отец! Джеймс! Прошу вас – не ссорьтесь, – примирительным жестом вскинула она руки. – Брат не может отказать Эдварду Райли во внимании. У нас есть перед ним… некий долг...
Забавно, что на лицах отца и сына отразились удивление и растерянность, но они были такими разными!