— Прекрасно. Вы можете занять любую из свободных спален. В кухне вы найдете меню ресторана внизу. У них сносные стейки. Надеюсь, вы сможете самостоятельно заказать себе ужин?
Я только кивала и кивала, не в силах взять себя в руки. Фирел подошел и неожиданно прижал меня к себе. Но стало только хуже. Я рыдала уткнувшись в его плечо:
— Я не хотела, чтобы так получилось.
Он какое-то время стоял, не шелохнувшись, вдруг провел рукой по моим волосам:
— Тебе есть что сказать?
Я сглотнула. Может, все к чертям? Рассказать все, с самого начала, сбросить этот груз. И пусть как хочет. Пусть решает сам. Ведь он должен поверить. Он хочет честности. Я тоже ее хочу.
Я отстранилась, вглядываясь в его лицо, ища хоть крупицу поддержки, хоть намека на понимание. Все сказать. Не мучиться. Прыгнуть в пропасть. Я стиснула пальцы, отошла на шаг.
Его взгляд полоснул сталью, нетерпением. Я опустила голову:
— Наверное, я должна извиниться за происшедшее в ресторане. Я не должна была…
Фирел лишь развернулся и просто пошел к лестнице, не сказав больше ни слова. Кажется, он хотел услышать вовсе не это.
14
6 лет назад
Дарка перетирала посуду, изображая на лице вселенское страдание. Мать велела. И стояла у плиты, наблюдала. Все верно: если за Даркой не следить — толку не будет.
Когда раздался неожиданный стук в дверь, мы все вздрогнули. Кармелла тут же схватила меня за руку, открыла створку шкафа, втолкнула в ворох висящих вещей и заперла. Сквозь решетчатую дверцу мне было видно комнату, и я жадно припала щекой к холодному пластику.
— Кармелла, открой.
Она не спешила. Прислонилась спиной к косяку и говорила через дверь:
— Макс, проваливай. Я сегодня не работаю.
В дверь стукнули так, что она подскочила на хлипких петлях:
— Знаю. Дело есть к тебе. Открывай, не будь дурой.
Кармелла бегло окинула взглядом комнату, пристально посмотрела на шкаф, в котором я пряталась, будто удостоверялась, что убежище надежно. Наконец, глубоко вздохнула, задрала подбородок и отодвинула задвижку, опираясь рукой об косяк. На пороге стоял мужчина лет сорока с коротким светлым хвостиком на затылке. Он осклабился и сделал шаг в квартиру, но Кармелла так и стояла, перегораживая вход рукой:
— Чего тебе, Макс?
— Человек тут к тебе.
Кармелла хотела захлопнуть дверь, но Макс выставил ногу в проклепанном сапоге.
— Сказала, не работаю. Завтра. Или оглох?
Макса не смущал такой отпор:
— Дочкой твоей интересуется…
Кармелла нахмурилась:
— Я тебе говорила, урод, чтобы не смел мою дочь продавать. Или яйца надоели? — она покачала головой: — За мной не заржавеет, Макс. Я за дочь торговаться не стану. Здесь это каждый знает.