— Зачем ты бросила ракетницу?
— Чтобы проверить, скопирует ли её «красное».
— И что, скопировало?
— Нет, ракетница лежала там одна, ничего не изменилось.
— Ну конечно, — опять вмешался Джош. — «Красное» скопировало кое-что поинтереснее одной ракетницы. Ему не захотелось играть на понижение.
— Я же просил не лезть в научные вопросы, обладая мышлением варвара! — простонал Бартон. — «Красное» не может обладать мышлением, но оно может его копировать!
— А в чём разница между оригиналом и полноценной копией? — пожал плечами Джош. — Что так коньяк, что эдак коньяк.
Ответить ему никто не успел. В этот момент в отсек вошёл Айзек и сказал:
— Я обследовал скафандр и изучил под микроскопом волос самой Берты.
Берта вошла следом и остановилась.
— Ну? — поторопил Бартон. — Только вот не надо этих театральных пауз, Айзек!
— Молекулярная структура присутствует и там, и там.
Вдруг по полу прокатилась вибрация, корабль задрожал.
— Мы что, взлетаем? — завопил Бартон, схватившись за плексигласовый бокс.
— Да быть того не может! — воскликнула Кейт. — Разве что за штурвалом сидит вторая я.
— Землетрясение, — сказал Арнольд. — По-моему, весьма прозрачный намёк на то, что пора стартовать. Мне бы не хотелось, чтобы «Авокадо» рухнул в какую-нибудь расщелину и застрял.
— Кэп? — спросила Кейт, и все посмотрели на молчащего до сих пор Макса.
— Готовься к взлёту, Кейт, — сказал тот каким-то глухим и страшным голосом. — Всем — разойтись по местам и прификсироваться.
— А как же я? — прижалась к прозрачной стенке Берта-два. — Я ведь…
— Скажите этому существу, чтобы надело скафандр, — отвернулся капитан. — Он компенсирует возможные… неудобства. Джош — на два слова.
— Есть!
Капитан и бортинженер покинули стыковочный отсек.
Взгляды Берты и Берты-два встретились.
— Лучше бы ты умерла, — тихо сказала Берта.
— Знаю, — тихо ответила Берта-два.
Но повернулась и принялась забираться в скафандр.
Кейт положила руку на рычаг и сказала в микрофон:
— Повторяю: взлёт начинается, все должны быть прификсированы! Взлёт через три, два, один…
Она медленно потянула рычаг на себя, чувствуя, как меняется тембр двигателей, как мощь «Красного авокадо» заставляет дрожать поверхность планеты. На смотровом экране стремительно менялась атмосфера, перебирая чуть ли не все цвета спектра. Корабль дрожал от напряжения.
— Давай-давай, маленький мой, — мурлыкала Кейт. — Давай, скотина бесполезная, мой хороший, мой у-у-умничка! Да!
Как будто паутина всё натягивалась, натягивалась и вдруг — лопнула, выпустив муху на волю. «Красный авокадо» избавился от оков гравитации и легко лёг на просчитанный штурманом маршрут.