— Это врождённое? — Максим слушал внимательно, не перебивал, пока не дождался паузы.
— Нет. Спящие — так почтальоны называют тех, кто видит будущее, получают свои способности, когда лишаются зрения, и естественно, это происходит не с каждым. Почему — не знаю. Тут много белых пятен. Почтальоны с рождения видят ауры, а ты начал получать открытки где-то в переходном возрасте. Наверное, тогда судьба и выбирает счастливчика, способного менять будущее. Где я только не была, чтобы всё это разузнать.
Максим повернулся, посмотрел пытливо и пронзительно:
— Если дело не в проклятии, то в чём? Почему ты уехала?
— Потому что нам опасно находиться рядом.
Максим недоумённо нахмурился:
— Опасно?
— Опасно для других. Для всех, кто оказывается в непосредственной близости к нам. Твои задания не просто так проваливались, чтобы ты не делал, всё оборачивалось масштабной трагедией или личным горем, — Ольга тяжело вздохнула. — У ацтеков, таких как я, превозносили, называли дочерями богини судьбы Ицпапалотль — Обсидиановой бабочки. В большинстве других стран просто убивали, как исчадие ада, ведьм и несущих неприятности чёрных кошек. Нас мало.
— Элемент хаоса? Человек без судьбы и без ауры?
Ольга хмыкнула.
— Без ауры, да. Это всегда жутко пугает почтальонов, привыкших видеть людей, как сгустки энергии. Только это не совсем так. Элемент хаоса? Возможно. Но благодаря нам будущее вариативно, и появляются новые развилки. Ты способен запустить реальность по выбранному пути, но создать новую не можешь.
Максим сощурился.
— Так ты… Бабочка?
Ольга пожала плечами.
— Называй, как хочешь. Суть это не меняет. Проблема в том, что рядом нам нельзя находиться, и чем ближе — тем хуже. Тут срабатывает закон равновесия. Ты фиксируешь выбранную развилку, а я создаю веер новых, причем наиболее отдалённых от той, что озвучил Спящий. Там, где ты спасаешь, я несу смерть. А твоя миссия почти всегда связана со спасением, хоть ты это и не знаешь. Иногда это происходит опосредованно через ворох незначительных на первый взгляд событий. По отдельности мы прекрасно существуем и выполняем своё предназначение.
Максим тряхнул головой, взлохматил волосы. Многое теперь прояснилось, он ведь и сам заметил, что рядом с Зоей всё идёт наперекосяк, срывается и летит в тартарары.
— Ты думаешь Зойка такая же, как ты?
— Уверена. Тут ещё есть кое-что. Самое важное.
Максим настороженно прислушался.
— Это я узнала в своей последней поездке. Бабочки всегда действуют интуитивно, спонтанно, без раздумий. Со мной всё ещё опасно, но я больше не могу менять реальность, потому что теперь обдумываю каждый шаг, каждое действие, пытаюсь просчитать, к чему это может привести. Можно сказать, я лишилась способности создавать реальности. С тех пор, как я всё это узнала, я не слышу интуицию. Такие, как ты, в некоторых верованиях вас называют Хамелеонами, тоже не должны знать. Ваша задача — мгновенно принимать решения, прислушиваюсь к внутреннему голосу. Но вас хотя бы больше и даже зная правду, ты всё ещё можешь вмешиваться, правда теперь никто не гарантирует результат. Знания убивают интуицию.