Позднее, когда уставшая после долгих прогулок по магазинам, я приезжаю домой, то застаю там нежданного гостя. На кухне, с чашкой чая сидит мой отец, а Мэрион порхает перед ним, накрывая на стол и без умолку болтая, как девочка. В присутствии моего отца, она всегда становится такой, словно молодеет в один миг на десяток лет. Отец всегда так действует на всех женщин, такой уж он, обладатель природного шарма. Ему уже пятьдесят, но в чёрных волосах нет и намёка на седину. Широкоплечий и высокий, в своём сером костюме, он выглядит как никогда молодо. При виде меня его тонкие губы расплываются в улыбке, и он встаёт со стула и, раскинув руки в стороны, идёт мне навстречу.
— Милая, отлично выглядишь, — отец обнимает меня, и я чувствую исходящий от него знакомый запах одеколона.
— Спасибо, папа. Не ожидала тебя здесь увидеть, — говорю я, осторожно разрывая объятия.
— Я и сам не собирался приезжать так скоро, но потом у меня отменилась одна сделка, и я решил навестить мою дочурку. А ты разве не рада меня видеть? — он смотрит на меня с выражением обиженного ребёнка.
— Ну что ты, конечно рада. Как надолго ты собираешься задержаться в городе?
Отхожу от отца и подхожу к Мэрион, чтобы обнять её. Она улыбается мне и многозначительно смотрит. Мне очень хорошо знаком этот взгляд. Она всегда так смотрит, когда хочет, чтобы я вела себя подобающе. Но что она от меня хочет? Я вижу своих родителей раз в год, и каждый раз они буквально сваливаются, как снег на голову. Вполне ожидаемо, что мне хочется узнать, сколько это будет длиться.
— Не знаю, милая, — отец возвращается за стол, — думаю, что на несколько дней. Я могу остановиться в отеле…
— Ну что вы, мистер Янг, у нас есть прекрасная комната для гостей, — прерывает его Мэрион, как раз в тот момент, когда я уже готова была согласиться с отелем. Только в моём доме его не хватало. Я и без него нахожусь в вечной депрессии. А теперь мне придётся притворяться счастливым человеком, которому совершенно не хочется удавиться в конце каждого дня. Я люблю своих родителей, хоть они этого и не заслуживают. Поэтому они даже не представляют, в каком состоянии я нахожусь после того, как мой жених оставил меня у алтаря перед тремя сотнями гостей. Отец думает, что я уже давно об этом забыла и совершенно не подозревает, что я уже слишком долго тону в этом непрекращающемся дерьме.
— Селеста, дорогая, ты не против, что я останусь здесь на некоторое время? — отец выжидающе смотрит на меня, так же как и Мэрион. Поэтому у меня не остаётся другого варианта, как согласиться. Не могу же я выставить собственного отца из дома.