— А разве каждый знает,— говорили тогда люди,— почему у иного лесника даже никуда не годное ружье никогда не дает промаху? Или почему самый несчастный горемыка вдруг ни с того ни с сего становится самым богатым человеком в округе?
— А все потому,— отвечали они словами отцов и дедов,— что дьявольский послушник, когда причащается, оставляет во рту кашку, затем перекладывает ее в платочек и прячет; потом, улучив минуту, идет темной ночью в самые глухие дебри, привязывает платочек с кашкой к осиновому суку и стреляет...
А как только он, окаянный, начинает прицеливаться, вся пуща вдруг освещается ясным и каким-то неземным светом, идущим как бы от самого солнца или огромной молнии; все тогда умолкает — замирают деревья, никнут от ужаса травы, затихает земля. И видится ему: висит распятый на кресте, раны струятся алой кровью, из глаз текут жалкие слезы...
Другой бы уже и дух испустил, а он выстрелит — и вся нечистая сила у него в услужении...
Якуб Тимохович, наверное, еще в детстве слышал об этом, но кто бы мог подумать, что все это он осмелится проделать в жизни.
И вот наступил великий пост. В воздухе запахло весной. Изголодавшиеся люди шли на исповедь и поглядывали по сторонам: не появились ли где проталинки, не идет ли к ним весеннее тепло, скоро ли зазеленеет свежая травка и постную картошку можно будет запить парным молочком.
Отправился на исповедь и Якуб Тимохович. Позже люди говорили, что и тогда было видно: задумал он что-то недоброе. Но кто бы мог подумать...
Тем временем весна набирала силу. Распустились деревья, наполнились гомоном дубравы, мальчишки стали гонять лошадей в ночное. Якуб Тимохович закончил занятия в школе и теперь имел много свободного времени. Но странное дело: вместо того чтобы поправиться после нелегкой работы, он похудел еще больше, стал мрачным и серым, как земля. «Что с ним?» — удивлялись мужики. Задумав одно, а услышав от попа и его свояченицы что-то совсем другое, учитель, наверное, засомневался в самом себе... Ведь был он не слишком большим ученым, да и наука та была все больше божественная. Сердцем своим чувствовал: истина на его стороне. Но, ежедневно выслушивая поповские наставления, мог, конечно, и заколебаться.
И в конце концов задуманное осуществил.
На Купалу взял ружье, спрятанное причастие и отправился в пущу.
Позже он сам, без утайки, рассказывал, какие мысли одолевали его в лесной глуши. Оказавшись наедине с ночным мраком, он в первые минуты даже растерялся. Мучительно дожидался полуночи. Сидел, затаившись, в густых кустах и тупо рассуждал: «Что я делаю? Из-за кахой-то ереси становлюсь сумасшедшим!.. Умные люди исследую под микроскопом человеческие трупы, ставят опыты, а я как последний дурак, сижу под осиной. Кто-то двигает вперед науку, а я — чтобы потом похвалиться своей решимостью — провожу ночь в дремучих дебрях».